Вилкой и утюгом

Недавно мы рассказывали про лучшие Bentley из прошлого и настоящего, на которых нам посчастливилось поездить. Пришло время заглянуть за ворота, из которых автомобили Bentley выезжают сегодня.

Я еду на машине, которая родилась до Второй мировой. До Формулы-1. До атомных бомб, полета в космос, изобретения кинескопа и шариковой ручки. Конкретно этот Blower, служившей машиной для тест-драйвов в лондонском салоне Bentley, родился в тот же год, когда Александр Флеминг изобрел пенициллин.

Но те изобретатели уже давно умерли. Как, скорее всего, умерли все, кто брал этот Bentley на тест-драйв. А Blower — как новый. Как вечнозеленый дуб, который переживет всех нас. На фоне проходящих машин современности именно этот факт впечатляет меня сильнее всего.

Даже заводской музей, из которого мы его забирали, моложе. Поскольку сам завод был построен значительно позже – к тому моменту Bentley уже был куплен «Роллс-Ройсом». Увы, великая депрессия прошлась не только по Штатам — она пошатнула весь мир, погубив массу компаний.

Этот завод был построен прямо на картофельном поле, рядом с Крю. Место было выбрано подальше от крупных городов, но с развитой сетью дорог, в том числе железных. Завод строили для производства авиационных двигателей Rolls-Royce. Уже через пять месяцев после начала строительства из цеха вышел первый 12-цилиндровый двигатель Merlin.

Так получилось, что сегодня завод в Крю — одно из тех редких мест на земле, где все еще производят 12-цилиндровые моторы. Только уже не для самолетов, а для машин. И не V-образные, а W-образные. Назовите этот мотор фольксвагеновским и вы кровно обидите весь Крю: такие моторы производят здесь очень давно. Даже для Audi и VW они поставлялись отсюда. Только для немцев W12 делали атмосферными, а для Bentley к ним прикручивали две турбины.

Здесь не любят говорить о том, что конструкция такого двигателя уходит корнями к двум составленным вместе фольксвагеновским движкам VR6, концептам VW W12 и Audi Avus — последний появился тогда, когда Bentley еще был под крылом Rolls-Royce. Дело было давно, да и мотор с тех пор преобразился. Короче говоря, если вы окажетесь в Крю, то называйте W12 английским мотором — сделайте людям приятно.

На первый взгляд, предприятие Bentley в Крю — это обычный автомобильный завод. С поправкой на то, что производят здесь очень дорогие машины. Отличия начинаешь замечать, углубившись в цеха по обработке кожи, дерева — туда, где ведутся работы над салоном. Каждый этап состоит из десятков и сотен процедур, и почти все они — теплые, ламповые, ручные.

Выбор коровьей кожи, например. Если на коже присутствует складка или другой серьезный дефект, ей не обошьют даже нижнюю часть заднего дивана, а просто выбросят. Если дефект поменьше — она может для чего-нибудь сгодиться. А для обшивки панелей, которые всегда на виду, кожа должна быть эталонной. Самое сложное — отыскать шкуру достаточных размеров и качества для обшивки потолка.

Обшивка руля — еще одно хлопотное дело. Заготовку закрепляют на стапеле, оборачивают куском кожи с пробитыми для ниток дырками, и прошивают цветной нитью, изящными и отработанными стежками, вручную. Целый день. Для того, чтобы нить легче проходила в пробитые в коже отверстия, в них вставляют… обычную вилку из столовой. С каждой секундой я люблю это место все сильнее.

Цех по обработке дерева увлекает еще больше. Каждая деталь для каждого автомобиля — особенная. Про то, как мастера выбирают рисунок, режут и склеивают слои, полируют, выпрямляют, вырезают и запекают, в Крю могут рассказывать часами. И единственное, что мешает мне слушать эти рассказы — громко поющий мастер в двух метрах от нас. Его руки — точнее станка с ЧПУ. Он, практически закрыв глаза, придает деталям совершенную форму. И все, абсолютно все деревянные обрезки, получаемые в этом цехе, идут в помойное ведро.

Высадка собственных рощ, подбор одинаковых рисунков на распущенном деревянном шпоне, симметричные куски дерева для обивки симметричных деталей салона — все это старый добрый Bentley. Но разумеется, не все процедуры на заводе — ручные. Большая часть работ механизированы и выполняются с помощью роботов и станков. Также, как и на любом другом заводе, здесь кузов сначала сваривается, а потом проходит вдоль всей сборочной линии, где в соответствии со спецификацией от заказчика на него навешивают необходимое оборудование, «женят» с платформой и двигателем. И в конце этой линии вас будет ожидать еще один автомобиль Bentley.

Вернее, «еще один Bentley» он для работников завода. А для всех остальных — одно из произведений автомобильного искусства.

Bentley сегодня тратит много сил и средств на расширение своих территорий. В сегменте люксовых автомобилей они вышли на первое место по продажам (ключевыми рынками для них, помимо Китая, теперь стали еще и Япония с Южной Кореей). Спрос на Bentayga оказался столь высоким, что руководство до сих пор решает, на сколько увеличить производство, чтобы его насытить. В Крю уже возведено новое здание, куда переедут 400 инженеров. Строится инженерно-дизайнерский колледж. Пятьдесят три имеющихся рынка Bentley собирается расширить до 70-ти в самое ближайшее время. Если это не люкс-экспансия, тогда что?

Мы оказались в конце сборочной линии аккурат к завершению рабочей смены. Идем вдоль выстроенных для финального осмотра кроссоверов Bentayga — самого успешного Bentley всех времен. Мимо проходят двое молодых рабочих, в чистой рабочей одежде и с интеллигентными лицами. — Желаю вам прекрасного вечера — говорит один другому. — И вам всего самого наилучшего, увидимся завтра, — приветственно поднимает руку второй. Расходятся. Я представил усталых русских работяг, встретившихся вечером на проходной дважды Автомобильного Волжского завода. Они похлопали друг друга по видавшей виды спецовке. Желаю вам прекраснейшего вечера, Валерий. Увидимся завтра, Анатолий, всего самого наидобрейшего!

Вы можете называть эти машины как хотите. Считать этих людей снобами, оторвавшимися от реальности, гениями своего дела. Или не думать про них ровным счетом ничего. Они просто «Just keep playing my song», как пел Эрик Клэптон. Все эти без малого сто лет, пройдя через две войны и две продажи другим компаниям, эти люди просто продолжали делать свое дело. Чтобы сегодня стать самым успешным люксовым автомобильным брендом. И когда я стою в местном музее и вижу, что сделанное когда-то давно, кем-то другим, можно не просто помнить, а еще и приумножить, меня одолевает та самая древнерусская тоска… /m