Точки над Ы

Пограничники без объяснения причин проводят к окнам паспортного контроля особо важных пассажиров, а на выходе из здания аэровокзала любого человека с сумкой больше борсетки оцепляет толпа таксистов. Словно никуда не уезжали. И только неприличное количество букв «Ы» в каждой вывеске напоминает о том, что мы в гостях.

Чистенькая территория аэропорта через считанные метры после шлагбаума сменяется суровой киргизской реальностью. На обочине стоит 412-й «Москвич», а его хозяин грузит на крышу сухие ветки упавшего дерева. Вдоль шоссе бредет отара овец, а за стоящей с пробитым колесом фурой трассу бесстрашно перебегает девчушка лет семи в шапке с огромным розовым помпоном.

И тишина. Редко встречающиеся вдоль дороги домишки либо брошены, либо не достроены, либо пока держатся, но лишь на вере своих хозяев в светлое будущее. Некоторый позитив в этот пейзаж пытается внести группа Wham, едва слышно нарушая тишину в автобусе тенором Джорджа Майкла.

Где заканчивается пригород и начинается Бишкек, непонятно. Километров через 30 от аэропорта в массив деревенских домов и облупившихся двухэтажек вклиниваются магазины с одеждой. Ну, как магазины... Помните ларьки, в которых в дособянинскую эпоху продавали прохладительные напитки и снеки? Тут точно такие же, только с носками и свитерами вместо пива и «желтого полосатика».

Движение в Бишкеке – наглядная демонстрация Броуновского движения. Трехполосная дорога с легкой руки местных водителей превращается в шестиполосную, зеленый свет на каждом светофоре горит не дольше 15 секунд (поэтому все ездят на красный), а пешеходы видят не дальше кончика своего носа. Почти как в Юго-Восточной Азии, только градус непредсказуемости из-за обледеневшей дороги еще выше.

Основа местного автопарка – старые «японцы». Встретить в Бишкеке новую машину – все равно, что стать свидетелем второго пришествия. И этим пришествием для киргизов на несколько дней стали мы на новых «Туарегах».

Серые внедорожники программы Volkswagen Driving Experience на бумаге представляются едва ли не идеальным вариантом для путешествия по дорогам седьмой по площади бывшей союзной республики. У наших автомобилей 245-сильные дизельные двигатели V6, продвинутая система полного привода 4XMotion с понижайкой и блокировками центрального и заднего дифференциалов, а также пневмоподвеска с замкнутым контуром.

Продраться колонной через Бишкек – это как выучить китайский за полчаса. Сколько бы ни притворялась овощем ведущая машина, бесстрашные соседи по потоку и бессмертные пешеходы не позволяют двигаться ровным строем. Собраться в общий строй нам удалось только за городом.

Кажется, за табличкой, знаменующей границу Бишкека, находится портал в параллельную вселенную. Потому что за пределами столицы Киргизии сама Киргизия выглядит совсем иначе. Справа и слева – могучие горы, отделенные от приличного качества дороги большими и ровными, как дно соляного озера, равнинами. Фантастика! Будто бы мы проехали не мимо дорожного знака, а сквозь дверцы шкафа, ведущего в Нарнию.

Правда, с небес на землю тут приходится возвращаться много и часто. Время от времени встречаются брошенные заправки и магазины, на которых, несмотря на прискорбное состояние, выбитые окна, снятые двери и облупившуюся штукатурку, красуется свежая надпись краской «Продаю».

Пожалуй, лучшие рукотворные объекты на пути из Бишкека к Иссык-Кулю – пограничные посты на границе Киргизии и Казахстана. Рядом с ними вдоль дорог важно бродят местные милиционеры, за спинами которых толпы гражданских бурно занимаются важной деятельностью, отвлекаясь на нашу колонну новых «Туарегов», как на стаю динозавров.

Между тем, «Туареги» вместе с нами отстраненно наблюдают за происходящим вокруг. Внедорожник мягко и незаметно отрабатывает дорожные дефекты, количество которых по мере удаления от Бишкека увеличивается в геометрической прогрессии, а борткомпьютер стремительно уменьшает показания расхода топлива. Это действительно радует, потому что приличных заправок тут мало. Даже местные BP не внушают доверия. Может быть, из-за того, что эта аббревиатура расшифровывается в Киргизии как «Бишкек Петролиум»?

Иссык-Куль начинается для нас с города Балыкчи – населенного пункта, в котором, наверное, еще не всех оповестили о смерти Брежнева. В центре города стоит другой Ильич – чистенький памятник Ленину, протягивающий правую руку не в светлое будущее победившего коммунизма, а в сторону лучшего в городе ресторана.

Южный берег крупнейшего озера Киргизии и шестого в списке глубочайших озер мира – фантастическое место. Местность вокруг воды – безлюдные прерии с разбросанными вокруг валунами. Чуть поодаль в дымке прячутся могучие вершины Тянь-Шаня, а с одного берега Иссык-Куля увидеть другой практически невозможно.

Еще несколько километров легкого бездорожья, и наша колонна оказывается в каньоне. Под колесами – промерзший песок, справа и слева – отвесные стены высотой с пятиэтажный дом. И все это окрашено в смесь оранжевого и коричневого цветов. Эдакий Гранд Каньон в миниатюре. Может быть, поэтому в Киргизии когда-то была почтовая марка с американским природным монументом?

Выехав через пару часов из этого неожиданного пейзажа, который потребовал от Touareg процентов 10 его внедорожного потенциала, вновь оказываемся в привычных условиях: разбитая трасса, полумертвые деревни и города, столпившиеся вокруг сломанного «УАЗика» мужики, брошенные заправки и бескрайние поля, раскинувшиеся до самого Тянь-Шаня. Вдоль дорог пасутся кони, коровы и овцы. На киргизскую пастораль быстро и беспощадно опускается ночь, а без солнечного света пробиваться к нашему следующему пункту назначения – равносильно самоубийству.

Прививка от чумы в местном центре семейной медицины – бесплатно. Узнать о том, что ее надо сделать за 15 дней до въезда на перевал Чон-Ашу, за 15 минут до въезда на перевал – бесценно. Голос инструктора в рации успокаивает, что болезнетворные бактерии при такой температуре не опасны и вообще не факт, что они там еще есть. Остается только верить.

В долине, ведущей к Чон-Ашу, чертовски холодно. То ли из-за того, что солнце не может пробиться через отвесные скалы вокруг нас, то ли из-за снега, в который можно провалиться по уши. Градусник в машине показывает минус 20, а ветер на улице пронзает пуховик, флисовую кофту, лыжные штаны и термобелье одновременно.

Людей в долине нет. Инфраструктура вокруг – на уровне каменного века. Единственное напоминание о цивилизации – памятник дороге, по которой мы едем: валун с табличкой, установленный в начале работ. Судя по всему, силы строителей иссякли сразу после установки монумента.

Вскоре начинается подъем. Это, пожалуй, единственное место в этом путешествии, где понадобился внедорожный потенциал Touareg. Колеса от любого неосторожного движения правой ногой пытаются закопаться в снег, поэтому включаем понижайку.

Организм вместе с мотором начинает реагировать на смену давления. Картинка в глазах плывет, легкие сдавливает, кончики пальцев на руках онемели. 2,8, 2,9, 3 километра. Еще через несколько метров подъема появляется туннельный эффект, а дышать становится еще тяжелее. Машинам, правда, лучше, чем их пассажирам: несмотря на приличную высоту, потеря мощности почти не ощущается.

На альтиметре «3822». Выше мы уже не заедем – некуда. Внимательно прислушиваясь к организму, выходим из машин. Выплеснуть завтрак на эталонно белый снег пока не хочется. Уже неплохо.

Представьте себе фьорд на трехкилометровой высоте, только вместо воды здесь поля снега, глубина которого сопоставима с приличным водоемом, а деревья заменяют острые скалы, к поверхности которых не смог прилипнуть снег. Именно так выглядит Тянь-Шань с Чон-Ашу.

Здесь солнцу прятаться уже негде, и оно жарит не хуже тепловой пушки. Стоящие в снегу ноги промерзают за полторы минуты, но спина покрывается испариной под палящими лучами еще быстрее, несмотря на -15 на термометре. И гробовая тишина. Только тарахтение работающих дизелей разрушает эту идиллию. Кажется, если кто-нибудь громко чихнет, то снег оторвется от поверхности гор и поглотит все, что встретится ему на пути. В том числе и нас.

Организм на удивление быстро адаптируется к высоте, позволяя выдохнуть и насладиться открывшимися феноменальными видами. До спрятанного в Азии Тянь-Шаня еще не добрались предприимчивые дельцы со своими строительными бригадами. Тут нет типовых шале, забитых лыжниками в костюмах всех цветов радуги, канатных дорог и корчащих из себя Дэвида Хассельхоффа горнолыжных инструкторов в красных куртках.

Нет тут и монстров советской архитектуры, куда отправляли работников предприятий, выпускавших сотейники и боеголовки. Тянь-Шань – это только горы. Высокие, суровые, таящие в себе множество опасностей (чумных сурков, например), но такие величественные и манящие. Если других поводов приехать в Киргизию у вас нет, то именно Тань-Шань и Чон-Ашу могут стать веской причиной прилететь на родину Тугельбая Сыдыкбекова, даже если вы не знаете, кто он такой.

И знаете, это даже неплохо, что большая часть Кыргызстана представляет собой декорации для Fallout. Пускай киргизы пока разберутся с разбитыми дорогами, покосившимися домами и брошенными АЗС, а эти горы, прерии, каньоны и озеро без целлюлозно-бумажных комбинатов останутся такими, какими их увидели мы. Одинокими, молчаливыми и девственно чистыми. /m