Ледокол

Михаил Алешин о том, чем он живет, о возвращении в спорт после тяжелой аварии и сражении за себя и тех парней. Прямая речь российского пилота на трассе Сонома — финальном этапе серии Indycar 2016 года.

Гонки — это дело всей жизни. Даже когда вырастет живот, а голова поседеет, все равно найдутся варианты. Вон, в NASCAR гоняют чуть ли не до могилы. Оттуда уже поступали приглашения.

Здесь никому нет дела до каких-то санкций, запретов и противостояний «супердержав». Ни разу меня не спрашивали о политике. Если бы американец гонялся в российском чемпионате, то его заклевали бы вопросами про Обаму, сто процентов.

По городу здесь перемещаюсь в основном пешком — просто нет своей машины. Знаю, очень не по-американски, но до спортзала мне пять минут. Рестораны и магазины в пределах километра. Русской кухни здесь нет, да и прогорело бы такое заведение — местные не поймут. Как-то раз решил приготовить для друзей наши классические рецепты, они конечно сделали вид, что им вкусно, но я как-то сомневаюсь. Гонщик из меня лучше, чем повар.

В Америке знают, как делать развлечения, как делать шоу. Поэтому любые гонки — это прежде всего событие и эмоции.

Когда в первый раз приехал на тесты и увидел, что происходит на треке — еще до того как успел комбинезон надеть — у меня челюсть отвисла до пола. Входишь в поворот на скорости под 400 км/ч, и болид скользит всеми четырьмя колесами. Машина находится на такой тонкой грани срыва — ничего круче в гоночном смысле я не испытывал.

Когда выезжаю на обычную дорогу, то переключаю воображаемый тумблер и спокойно качу в потоке других машин. Можно спешить…но разве что на кладбище в собственную могилу. Забавно, ведь передвижение по обычным дорогам намного опаснее того, чем я занимаюсь во время уикенда.

Взрыв в Фонтане

Я помню, что авария была. И даже последний момент до удара. Когда колесо взорвалось стало понятно, что проблем мне не избежать. Дальше, конечно, черное пятно, и вряд ли оно когда-нибудь прояснится.

По графику, мне были запрещены любые виды спорта и снаряды – на полгода. Через боль, через силу, но первые тесты мы провели спустя три месяца после инцидента. Нужно чувствовать себя и свое тело. Никакие врачи не смогут диагностировать тебя лучше.

Авария изменила мои вкусовые предпочтения. Теперь вместо сладкого меня тянет на оливки, которые раньше терпеть не мог.

Многие переживали, как я себя поведу после восстановления. Самый простой способ понять — взглянуть на телеметрию. На овалах, когда у тебя свежая резина, первые круги проходят газ в пол, вообще без сброса. После трех-четырех уже начинаешь работать по-настоящему. Моим первым овалом после аварии в Фонтане был Индианаполис, и я с первого круга поехал газ в пол.

Допинг

Как и в любом другом профессиональном виде спорта, допинг, я уверен, имеет место быть. Мы [пилоты] теряем до трех-четырех килограммов массы тела за два часа гонки. Все это время сердце работает на пределе сил, особенно в условиях жаркой погоды. Чем не повод попытаться улучшить свои характеристики. Конечно, в гонках допинг распространен намного меньше. И здесь не сборная, и никто не заставит меня съесть непонятную таблетку — за такое можно и получить.

Дом

Когда я в Москве, то люблю встретиться с друзьями и поиграть что-нибудь. В смысле, музыку. Называть нас группой, думаю, будет преувеличением — из-за моей занятости. Но у нас неплохо получается. По ходу сезона порой приятно взять гитару и побренчать — помогает снять напряжение и развивает моторику пальцев.

Я слушаю записи легенд джаза — Армстронга или Арету Франклин, а также звезд соула и фанка (Barry White, OʼJays). Из более современных артистов в моей плейлисте — Metallica и The Black Key. Иногда же просто весело врубить что-нибудь из The Prodigy или другой бодрой электроники. Не люблю слушать музыку одного направления.

У компаний в России появляется понимание того, что им может дать автоспорт и зачем в него вкладываться. Так возникла программа SMP Racing, частью которой я являюсь. Можно назвать ее нашим аналогом структуры, выстроенной Red Bull. Так что, надеюсь, мое присутствие в США поможет проложить дорогу для других пилотов из России. Пока же приходится в одиночку ломать этот лед.

Indycar против Формулы-1

Я полностью поддерживаю мнение Александра Росси, который заявил, что не хочет возвращаться в Ф-1 после сезона в Индикар. Атмосфера и гонки здесь лучше. На приглашение одной из трех топ-команд Формулы я не факт, что соглашусь, но подумаю точно. Дело вовсе не в размере зарплаты. В том, чем я занимаюсь, деньги, поверьте, играют последнюю роль.

Мало что может сравниться с ощущением от того, как на тебя одномоментно смотрят 400 000 пар глаз. Такого больше нет нигде.

Запредельные скорости и близкая к контактной борьба заставила пилотов Indycar выработать негласный кодекс поведения. Одно неверное движение, когда четыре машины идут в ряд на Индианаполисе, может привести к чьей-либо смерти. Это уже не шутки и не выхолощенная Европа, где повсюду бесконечные зоны безопасности. Здесь почти любая авария — гарантия серьезной травмы.

В королевских гонках больше стресса, больше пафоса. Все выглядит очень красиво и гламурно, но для пилота создает чрезмерное напряжение. Приходится заниматься большим количеством… м-м-м… всякой хрени, которая тебе не нужна. Поэтому многие пилоты выглядят отстраненными, словно в непроницаемой оболочке. Иначе невозможно выжить.

INDYCAR против Формулы-1

Гонка Indycar, как правило, длится дольше, чем в Ф-1, поэтому стартовая позиция тут не играет решающей роли. Местные трассы сложнее европейских — почти нет зон вылета и очень много кочек. Поэтому пилоты чаще совершают ошибки, что приводит к чехарде в стратегии. Выиграть гонку «Инди» под силу почти каждому.

Когда призовое шампанское уже испарилось с раскаленного асфальта, а огромные фуры гоночных команд начали покидать территорию, по опустевшему паддоку ковыляла группа болельщиков. Два упитанных мужика едва не сломали выставленный на площади демонстрационный болид, над которым большими буквами написано «НЕ ТРОГАТЬ РУКАМИ».

Их речь напоминала странную смесь английского с одесским. Как оказалось, эта компания местных жителей впервые в жизни приехала посмотреть на автомобильные гонки только из-за того, что в списке участников есть парень с русской фамилией. Теперь у каждого из них в руке пакет с сувениркой имени Алешина и желание снова приехать в Соному через год.

В сезоне 2016 Михаил показал свою настоящую скорость. Он почти добыл победу в Мид-Огайо, если бы не ошибка механиков во время финального пит-стопа. И вписал в статистику первую в заокеанской карьере поул-позицию. На момент публикации этой статьи у него еще нет контракта на следующий год, но хорошая новость состоит в том, что на исходе октября Михаил и его команда Schmidt Peterson Motorsport дружно заявили, что были бы не прочь продолжить сотрудничество и дальше.

Совладелец команды Сэм Шмидт сказал: «Этот парень любит Инди, ему нравятся местные трассы. Ему чужды стресс и нервозность Формулы-1. Михаилу нравится команда и мы построили ее работу вокруг него, ровно так, как это было с нынешним чемпионом серии Симоном Пажено пару лет назад». Чувствуете, к чему дело идет?