Темное пятно

Он не является сотрудником ни одной из команд, он не работает на организаторов Формулы-1 и не имеет отношения к СМИ — разве что порой раздает интервью. Все знают, что его зовут Моко, но никто на самом деле не понимает, чем он занимается и откуда у него пропуск в паддок. А пропуск у него есть постоянно...

Вопрос «Кто такой Моко?» в паддоке задают уже давно. Задают, правда, не так часто — столь же давно известно, что ответа на этот вопрос не существует.

Увешанный с ног до головы всевозможными металлическими побрякушками африканец запросто обнимается с пилотами, подолгу братается с руководителями команд и постоянно о чем-то шутит с инженерами и механиками. По пестроте нарядов с ним не может конкурировать даже эксцентричный ведущий немецкого RTL Кай Эбель, а по количеству друзей — и сам Берни Экклстоун. Моко — самое яркое пятно в паддоке Формулы-1. Без него этот паддок уже невозможно представить.

Один из самых колоритных персонажей в мире Формулы-1 рассказал «Мотору» о страсти, любви, силе улыбки и вообще обо всем на свете. Но только не о том, кто он такой и что здесь делает.

Стоит начать с того, что я болел за Джоди Шектера. Он родом из Африки. Да, он белый, но он все равно африканец. В ЮАР главными видами спорта всегда считались регби и крикет, а он выбрал гонки.

Я тоже решил пойти собственными путем. Сказал себе: «Окей, все играют в регби и крикет, а я буду следить за гонками». Так я стал поклонником Джоди. Это было осознанное решение, но в итоге это переросло в страсть. Он стал чемпионом мира, и с тех пор я фанат Ferrari.

Первый раз я побывал на гонке в 1979 году в Дижоне. Рене Арну и Жиль Вильнев тогда устроили настоящую битву за второе место. Я никогда больше не видел, чтобы победитель волновал всех настолько мало — все следили только за схваткой Рене и Жиля. С тех пор я рассматриваю Формулу-1 исключительно как искусство.

Я всегда спрашиваю себя: какая же магия соединяет человека и машину, когда они несутся на скорости за 300 километров в час?

Эта машина может убить тебя за секунду. Я всегда был поражен этим. Когда видишь произведения великих художников — Матисса, Модильяни, Пикассо, чьи картины продаются за сотни миллионов долларов, — всегда хочется понять, что творилось в их головах, когда они создавали свои шедевры.

Мне кажется, что пилоты тоже творят на трассе. Для меня они художники.

Я не знаю, сколько гонок я посетил. Я уже давно не считаю. Все, что я знаю — это то, что пока здесь есть Берни Экклстоун и сэр Фрэнк Уильямс, я буду продолжать приезжать. Когда они уйдут на пенсию, наверное, оставлю паддок и я.

Ирония заключается в том, что у меня нет водительского удостоверения, я не умею водить машину. Я никогда этому не учился и не хочу. Я просто люблю наблюдать за гонками. Мне вообще все равно, как работают машины. Возможно, в тот самый день, когда я пойму, что приводит их в движение, я потеряю к этому спорту интерес. Противоречиво, да? Несмотря на то, что я совершенно ничего не смыслю в автомобилях, я готов путешествовать за Формулой-1 каждые две недели.

Я не считаю, что Формула-1 стала скучнее в последние годы. Так говорят только те, кто находится здесь, в паддоке. Но, уверяю вас, как только они потеряют возможность сюда приезжать, они пойдут на все, чтобы вернуться. Им гонки уже не будут казаться скучными. Если у вас в крови есть страсть к гонкам, то вам точно не будет скучно в Формуле-1 — до тех пор, пока машины продолжат выходить на старт.

Я опять вернусь к аналогии с художниками и картинами. Некоторые из тех, кто постоянно ходят на аукционы, тоже охладевают к произведениям искусства, которые приобретают. Как только сделка состоялась, они хотят купить что-то новое. Это страсть. Ею невозможно насытиться.

Формула-1 для меня страсть. Я считаю, что страсть это привилегия.

Я другой. Многим непривычно видеть африканца в паддоке. Поэтому они и спрашивают, кто я такой и что здесь делаю. Ни к одному белому не было бы приковано столько взглядов. Люди обращают на меня внимание, потому что они заинтригованы. Интрига — это отлично. Любая тайна вызывает интерес.

Никто не понимает, кто я. Но это же прекрасно. Посмотрите на Берни. Что он здесь делает? Он создал огромную империю, начав бизнес с простого гаража по ремонту подержанных машин. Никто не понимает, как ему все удается.

На самом деле, всем интересно, не кто он, а что им движет. Ему 84 года, а он руководит спортом все с той же энергией. Посмотрите на тех, кто начинал работать с Берни — они все сутулятся. Он же всегда ходит с расправленными плечами.

Все его критикуют, но поверьте мне: если Берни на шесть месяцев останется дома, гонки закончатся. Веселья больше не будет.

Как мне удается со всеми сдружиться? У меня такой стиль жизни. Я живу с улыбкой. Улыбка ведь ничего не стоит. Не важно, кто стоит перед вами — мультимиллионер, механик или уборщик — улыбайтесь. Если вы полны позитива, он к вам вернется.

Все люди в паддоке — чьи-то сотрудники. Они получают зарплату, им покупают билеты на самолет. Я не получаю ничего. Я приезжаю сюда, потому что я люблю этот мир. Я люблю всех здесь. И людям это нравится.

Берни давно знает меня. Он знает, что я приезжаю. Он знает, что я люблю Формулу-1. Он знает, что я не занимаюсь бизнесом и не пытаюсь зарабатывать на Формуле-1. И он уважает меня за это. Я единственный, кто платит из своего кармана за то, чтобы разъезжать по трассам и просто наслаждаться этим миром.

Меня часто спрашивают, кто мой любимый пилот. Но я люблю всех. Они доставляют мне удовольствие. Каждый раз, когда они выстраиваются на решетке, я молюсь, чтобы они вернулись целыми и невредимыми. Я знаю их всех. Так что не спрашивайте у меня, кто самый любимый.

Конечно, мне симпатичен Льюис. Я помню его первую гонку в Австралии в 2007 году. В аэропорту после гонки я попросил Льюиса подписать для меня первые экземпляры утренних газет. Я пожал ему руку и сказал: «Бро, я очень горд. Все это время в Формуле-1 я даже в самых смелых мечтах не мог себе представить, что однажды один из моих братьев будет здесь ездить. Благослови тебя Господь и всю твою семью».

То, что он выиграл чемпионат — для меня, для человека из Африки — это фантастика. Он творит историю, как когда-то Мохаммед Али или Нельсон Мандела. Льюис пишет историю. Он с ними в одном ряду.

Мое сердце завоевали такие парни как Джеймс Хант, Эмерсон Фиттипальди, Карлос Ройтеман. В прошлом было больше характеров. Гонщики были джентльменами, прагматиками, засранцами — но всех их объединяло то, что они забирались в машины, не зная, смогут ли выбраться из них живыми. Сейчас уровень безопасности намного выше, и возможно поэтому характеры проявляются не так ярко. Пилоты больше не живут в паддоке на всю катушку.

Если говорить о персонажах из сегодняшнего мира, то пилот, который интересен мне больше всего, это Кими Райкконен.

Знаете, почему он привлекает столько внимания? Потому что никто и понятия не имеет, кто он такой. Кими простой. Ему не нужна вся эта шелуха: симулятор, брифинги. Дайте мне машину — я дам вам результат.

Когда Алонсо пришел на его место в Ferrari, Кими ушел в ралли — валить деревья, пить, курить.... Потом вернулся в Lotus, и все говорили, что Грожан его порвет, потому что Грожан очень быстрый пилот. Что получилось? Кими набрал очки во всех гонках, кроме Китая, и выиграл в Абу-Даби. «Оставьте меня в покое, я знаю, что делаю», — это же высший класс! Людям нужна перчинка. Людям нужна интрига. Никто не знает, кто такой Кими, никто не имеет ни малейшего представления, о чем он думает. Но он всем интересен.

Точно так же и я. Тайна — это хорошо. Все, что вам надо знать про меня — это то, что мое имя Моко. Я из Сенегала, который находится в Африке. И я люблю Формулу-1.

Фотографии James Moy Photography