Петров и его команда

Команда Формулы-1 – компания немаленькая. Особенно, если речь идет об одной из лидирующих конюшен – например, о Lotus Renault GP. В ней работают несколько сотен сотрудников. Но есть определенная группа людей, от которых в карьере пилота зависит больше, чем от остальных – причем, зависит не только результат, но и его физическая форма, имидж и многое другое. "Мотор" встретился с людьми, которые работают бок о бок с Виталием Петровым, и попросил их рассказать о себе, о своей жизни и о своем гонщике.

...Самое главное, меня поддержали родители: "Если это именно то, что ты хочешь, Айо – езжай". Без этих слов я, наверное, не решился бы на переезд. Сейчас мне 35, я уже 17 лет живу в Англии, и у меня лучшая работа в мире.

Мне очень нравились мотоциклы, и я даже подумывал о том, чтобы работать в мотогонках. Но там гораздо больше зависит от пилота, чем от техники. Поэтому в итоге я выбрал автоспорт.

Еще на первых курсах в качестве хобби я работал в команде Формулы-3, а когда получил диплом, смог устроиться в BAR Honda. Это было девять лет назад. Потом, в 2006 году, когда несколько сотрудников оттуда перешли в Renault, в команду по их рекомендации пригласили и меня.

Не могу сказать, что всегда хотел работать именно гоночным инженером. В детстве целью была сама Формула-1, но когда я оказался в команде, начал работать в тестовой бригаде, понял, что стремиться нужно именно к этому.

В Renault я сменил несколько должностей. Сначала работал с шинами, потом перешел в тестовую команду, а после этого непосредственно в гоночную бригаду. В прошлом году я был вторым инженером, а потом Марк Слейд, который работал с Виталием весь сезон, ушел из команды, и мне дали возможность попробовать свои силы на тестах в Абу-Даби. Так я и получил эту работу.

Сейчас моя главная задача – следить за всем, что происходит с машиной Виталия по ходу уик-энда. Узнавать, что он хочет от автомобиля, постараться сделать быстрее их обоих. Во время сессий я общаюсь с ним по радио, веду его по трассе.

Он, бесспорно, очень быстрый пилот. Я думаю, многие видели это еще в прошлом году, например, в Венгрии или Абу-Даби. Так что я с самого начала понимал – со скоростью у нас проблем не будет. Моя задача в том, чтобы эта скорость трансформировалась в итоговый результат.

Прежде всего, мне нравится то, что он честен. Если допустил ошибку, он сразу в этом признается.

В этом году Монреале мы дали ему не лучшую машину. Было прохладно, на гонку обещали дождь, но перед квалификацией у нас остались "сухие" настройки – с низкой прижимной силой. К тому же, это была не лучшая квалификация и для него самого. К третьему сегменту температура трассы еще сильнее упала и в паре мест он что называется "перепилотировал". Потенциально Виталий мог быть намного выше в итоговом протоколе. Но не был…

Когда он пришел ко мне после сессии и мы сели перед телеметрией, он сразу взял график и сказал: "Вот тут, тут и тут – не обращай внимания. Машина не при чем, это мои ошибки. Давай лучше подумаем, как сделать ее быстрее здесь и здесь". И так всегда. Мы сразу можем двигаться дальше, сразу знаем, над чем работать. Многие пилоты пытаются оправдать свои ошибки тем, что что-то не в порядке с автомобилем. Виталий – не такой. Это для меня главное».

...Когда заканчивала университет, с четвертого курса работала параллельно преподавателем в другом университете, а когда получила диплом, уехала работать за границу. Судьба так сложилась, что надо было поехать в Великобританию в качестве переводчика – и в итоге меня пригласили работать в федерацию британских промышленников. Я осталась там.

Именно в Лондоне я познакомилась с Владимиром Петровичем Евтушенковым, он пригласил к себе работать в Правительство Москвы и я несколько лет проработала с ним в комитете по науке и технологиям. Тогда как раз создавалась АФК “Система”, при которой со временем создали рекламное агентство – и я его возглавила.

С автоспортом все началось в 1998 году. Мой хороший знакомый Иван Дыховичный – царство ему небесное – пригласил меня на телевидение комментировать Формулу-1. Тогда она для меня была еще чем-то непонятным. Но потом я начала потихоньку разбираться, сама поехала в гонках.

Мы как-то вели новогодний вечер с Игорем Верником, когда подошел папа Виталика и спросил: "Что делать сыну? Он, вроде, неплохо ездит". Я помню, мы познакомили его с представителями компании "Лукойл", сказали, что у них есть гоночная команда. Но через некоторое время он опять позвонил: "То, что они предлагают, нам не подходит". В итоге, я занялась его карьерой сама.

Из знакомых тогда были только Винченцо Соспири и Джанкарло Минарди. Мы прилетели в Италию на тесты в Формуле-Renault 1.6, которые организовал Винченцо. Минарди подъехал буквально минут на 20, посмотрел и сказал: "Если у тебя много времени – прийдется немало поработать, прежде, чем из этого парня что-то выйдет”.

Формулой-1 Виталик увлекся в 2006 году. Тогда начал смотреть гонки, понимать. И когда мы с папой его разговаривали об автоспорте – что, как, куда идем – то в принципе говорили и о Формуле-1. Но тогда было сложно очень. Денег не было, мы постепенно начали забывать об этой цели, и если бы не друзья его отца, ничего бы не вышло. Я смогла убедить их, что из этого может получиться реальный бизнес-проект, и они нас поддержали. С того момента, мы с ними все время вместе. Это люди, которые на протяжении десяти лет его поддерживали и воспитывали. Ближе чем они и родители у него никого нет.

На самом деле, он очень сложный человек. Но мы уже настолько долго знаем друг друга, что меня практически ничего не удивляет. Я знаю Виталика с таких сторон, с которых его, наверное, даже папа с мамой не знают.

Он всегда помнит, когда у кого из близких дни рождения, годовщины, праздники – готовит сюрпризы какие-нибудь. Никогда не купит просто бутылку духов – это всегда что-то необычное.

Была история: у него только что прошла гонка, а его подруга тоже находилась в Европе, но они не планировали встречаться, – но в итоге он купил билет на тот же рейс, что и она, дождался, когда она зайдет в самолет, прошел следом и сел в кресло рядом.

Зима 2009-2010 годов, когда шли переговоры с Renault, – наверное, самый сложный период. Тогда в январе мы с Жераром Лопесом и Эриком Люксом приехали к нашему партнеру – человеку, который помогал Виталию на протяжении всей карьеры. Сидели вчетвером у него дома, обсуждали. Виталик все это время был в Выборге, ждал. И в итоге так получилось – после восьми часов разговоров – что ничего не сходится. Мы не договорились.

В два часа ночи я отвезла Жерара и Эрика в гостиницу, сама поехала в другую – рядом с аэропортом, потому что на следующий день надо было улетать. В четыре ночи позвонила Виталику. Естественно, мне ничего не оставалось как сказать, что, видимо, ничего не получится. Я не буду говорить про его реакцию – это не для печати. У нас был очень долгий и очень тяжелый разговор.

У меня уже были другие варианты: отправить Виталика выступать в Ле-Мане, в INDYCAR – я достаточно давно вела переговоры с Penske. Он не соглашался. Говорил: "Слушай, ну давай поедем еще раз в GP2, давай выиграем", – а там нельзя ехать следующий год, если ты финишировал в тройке. – "Давай попросим разрешение, давай еще что-нибудь придумаем. Если не Формула-1, это все – я больше нигде не поеду. Я закончу".

Поначалу думала – выпендривается. Но нет, шло время, ясности не было, но он даже слышать ни про что не хотел. "Закончу" и все. Я думаю, он так и сделал бы. Если бы тогда ничего в итоге не срослось, гонщика Виталия Петрова уже не было бы».

...Основное мое направление в то время – теннис. Я был пресс-секретарем крупного турнира в Дубаи. Кроме того, работал на турнирах по регби-7. Я вообще люблю практически все виды спорта. Это помогает в работе.

Мы сотрудничали с футбольным "Миланом". Организовывали для них тренировочные лагеря на Ближнем Востоке, выставочные и товарищеские матчи. Они привозили своих звезд. Дэвида Бэкхэма, Паоло Мальдини, многих других известных игроков – я работал и с ними.

В Формуле-1 я работаю, начиная с марта этого года. Перебрался в Оксфордшир – живу примерно в часе езды от Энстоуна. Совсем недавно мне исполнилось 28.

Одна из главных моих задач по ходу уик-энда – организовать медиа-расписание гонщиков: все их интервью, фотосессии. Я делаю с пилотами видео-интервью для сайта команды, аудио-интервью, которые затем мы рассылаем журналистам – они могут использовать цитаты оттуда в своих статьях. Плюс, пишу пресс-релизы, новостные заметки на сайт. Тем не менее, основная задача по ходу уик-эндов – это своего рода ивент-менеджмент. Я слежу, чтобы все интервью, встречи со спонсорами и фотосессии проходили вовремя.

Это непростая работа. Формула-1 – сложный спорт, мне надо понимать многие вещи: здесь есть и инженерная составляющая, есть пилоты, есть руководители команды – я должен понимать все нюансы и стараться давать журналистам информацию о том, что происходит в команде.

В ходе уик-энда у Виталия каждый день – с четверга по воскресенье – есть один обязательный медиа-колл. Обычно он занимает от 20 минут до получаса, и прийти на него может любой аккредитованный на Гран-при журналист. Все вместе – это уже два часа общения с журналистами за четыре дня. Но есть еще и индивидуальные интервью.

Самый насыщенный в плане медиа-активности день – четверг. Большинство интервью проходят еще до начала заездов. У Виталия в среднем около пяти интервью в четверг, плюс автограф-сессия и несколько встреч со спонсорами. Обычно мы стараемся выделить каждому журналисту по десять-пятнадцать минут, но порой заявок столь много, что приходится совмещать интервью: Виталий может говорить одновременно с представителями двух изданий из разных стран – потому что расписание не позволяет нам выделить для этого больше времени.

С началом уик-энда количество интервью сокращается, потому что ему надо проводить больше времени с инженерами.

Работать с ним легко. Он хорошо понимает, что именно нужно журналистам. Он знает, что у них есть своя работа, которую они должны выполнять, и старается им помочь.

Я знаю не так много пилотов, но мне кажется, он один из самых легких на подъем.

Часто журналисты предлагают несколько иной подход к интервью, и Виталий практически всегда соглашается – только, если это не то, что ему совсем не по душе.

Я не так давно с ним знаком – не было шансов пообщаться вне работы. Но мы договорились сыграть как-нибудь в сквош. Я играю достаточно неплохо, и знаю, что он любит теннис. Сквош – это немного другое, но он готов сразиться. Посмотрим, что из этого выйдет».

...Это было перед Рождеством 1988 года. Не могу сказать, что я нервничал. Скорее, был воодушевлен. На фабрике уже почти никого не было – большинство сотрудников разъехались в отпуска, да никто и не устраивал мне экскурсии по заводу. Так что я не успел переволноваться.

Мы сидели в офисе втроем: я, Пэт Симондс и Пэт Фрай – тот самый, что сейчас перешел из McLaren в Ferrari на должность технического директора. Интервью прошло хорошо – я сразу это понял. И спустя недель шесть, в конце января, Симондс позвонил мне и сказал: "Окей, работа твоя".

Тогда мне было 22 – столько же лет я уже работаю в этой команде. Я занимался электроникой – ее было еще не так много, как сейчас. У нас был свой отдел, в котором мы работали вдвоем, я и Фрай. Часто приходилось оставаться допоздна: в те времена команда состояла из 80 человек, а делали мы все примерно то же самое, что сейчас делают несколько сотен.

Гоночным инженером я стал в 1996 году, тогда за нас выступали Жан Алези и Герхард Бергер. Я работал с машиной Жана, а на следующий год – с Джанкарло Физикеллой. Потом стал главным гоночным инженером.

Сейчас мне 44, я не женат, но у меня два прекрасных сына – шесть и восемь лет. Когда я не на гонках, уик-энды мы проводим вместе. Конечно, я пытаюсь увлечь их Формулой-1, но они больны футболом – играют все свободное время. Мы вместе ходим на домашние матчи "Челси", а когда "синие" играют на выезде, то на матчи другой команды, которая играет несколькими дивизионами ниже. Скорее они все-таки станут футболистами, а не гонщиками.

Виталий – отличный парень. Когда речь идет о машине, он очень сфокусирован и никогда не даст никому расслабиться. Но как только работа закончена – с ним становится очень легко общаться. Он очень много шутит, легко идет на контакт.

Не могу сказать, что мы каждый вечер ходим вместе пить пиво, но иногда действительно куда-нибудь выбираемся. Правда – он очень хороший парнишка.

Мне кажется, он показал всем на что способен еще в прошлом году в Абу-Даби. И ведь для этого не потребовалось ничего особенного. Он просто выполнил свою работу от начала до конца.

По-моему это был первый раз по ходу сезона, когда Роберт не попал в третий сегмент квалификации, а Виталий попал. Во время гонки позади все время был Алонсо. Я не могу сказать про своего пилота, что ждал от него ошибки. Но гонка была очень напряженной, и в конце было приятно осознавать, что он выдержал.

Мы были очень горды. После этого многие обвиняли Виталия в том, что он не пропустил Фернандо вперед, поскольку тот боролся за титул и в итоге проиграл, но, я считаю, он все сделал правильно. Отличная работа.

Может ли он стать чемпионом? Я думаю, да. Наша задача – дать ему достойную машину».

...У меня есть сын. Он будет футболистом. Ему 11 лет, мы с его мамой развелись, но у нас хорошие отношения. Он будет очень хорошим футболистом. У него длинные белые волосы и голубые глаза. Он играет за "Барселону"!

У меня тренажерный зал в Барселоне. В центре города. До того, как работать с Виталием, я тренировал многих людей. О, я тренировал очень многих известных людей! Спортсменов, актеров, бизнесменов. Даже политиков!

Я был тренером Виктора Вальдеса – это вратарь "Барселоны". Еще один известный адвокат у меня тренировался, очень известный и важный адвокат во всей Европе. Пуча тренировал – это бизнесмен в косметике. Карлос Феррер Салат – президент Олимпийского комитета Испании. Он тоже у меня тренировался. Много людей.

Я не помню. Это было три или четыре года назад. Виталий тогда был в GP2. Со мной поговорил доктор лыжной федерации Испании – я не знаю откуда они знакомы – он сказал, что гонщику нужен персональный тренер. Потом у нас было интервью с Виталием и мы договорились.

В прошлом году, когда он стал гонщиком в Формуле-1, у него был другой тренер. Команда сказала ему, что ему нужен этот тренер – он не мог не согласиться. Но потом прошел год и Виталий сказал: "Чави, возвращайся". Чави был очень рад.

Я делаю много всего. Я тренируюсь с ним до начала гонок. Мы бегаем или ходим в тренажерный зал – я готовлю несколько программ, на выносливость, на кардио. Если необходимо, я делаю массаж. Я занимаюсь его едой. Я готовлю его меню перед квалификацией и перед гонкой. Я готовлю его напиток на время гонки.

Виталия нельзя заставить что-то есть. Ему всегда нужно объяснение: "Тебе надо это, чтобы было так и так". Он никогда не будет слушать, если его заставлять.

Нет, у меня нет для вас никакой истории, которая бы описывала его как мужчину. Потому что Виталий – это ребенок.

Я вам так скажу: у Виталия два лица. Оба хорошие. Одно – он профессионал, очень сконцентрированный. Второе – ребенок. О, Виталий – это большой ребенок.

Я ехал с ним как-то в Германии по автобану. Он говорит: "Чави, опусти голову в кресло". Я говорю: "Зачем?" Он говорит: "Надо". Я опустил, и – фууааа – мы поехали так быстро, что я зажмурился.

Он катал меня на "Нюрбургринге". Сначала я тоже все время закрывал глаза, но потом он сказал: "Все окей". Я ему доверяю. Мы ехали быстро, но я уже не боялся. О, мы ехали очень быстро. Мне было полезно узнать, что это такое. Да, это не как Формула-1, но все равно – теперь я лучше понимаю, что он чувствует, когда едет в гонке.

Мы с ним играем в теннис. Ему все время надо выигрывать. Я поддаюсь. Я посылаю мяч удобно для него, он сильно бьет и выигрывает».

...Конечно, я видел Виталия в GP2 – он был хорош там. Потом я услышал, что он будет гоняться за нас, а через несколько дней он приехал на завод – мы делали ему сиденье. Работать начали вместе с Валенсии, на тестах в прошлом году.

Моя задача – следить, чтобы с машинами Виталия и Ника все было в порядке. Когда мы отправляемся на гонку, я должен проконтролировать, что все новые части установлены на автомобили. Кроме того, я координирую действия механиков на пит-стопе – решаю кто, что и как делает. Руковожу тренировками, когда парни отрабатывают смену колес.

Я вот что скажу. В прошлом году у него было много ошибок, он был новичком – тут все понятно. Но потом был Мельбурн. Все заговорили о нем после подиума, но я все понял намного раньше. После первой сессии, когда он вылез из машины и стал объяснять, что с ней происходит. Я подумал: "Это же совершенно другой человек". Настолько уверенный в себе…

Я думаю, травма Роберта дала ему шанс. И он им воспользовался. Думаю, когда он видел, что Роберт все время быстрее в прошлом году, ему очень сложно было поверить в себя. Но он выбрался из этого и стал сильнее. Я думаю, вы видели в этом году, что он все время прибавляет – он же всегда в квалификациях быстрее Ника.

Да, он классный парень. Как большой ребенок, правда. Любит играть в футбол. Парни всегда смеются, когда он подшучивает над Чави.

Мы несколько раз играли вместе – по субботам с другими парнями из команды и с ним. Я вам скажу, он отлично управляется с мячом.

Думаю, если бы захотел он мог стать очень хорошим футболистом. Профессионалом, я имею ввиду. Какой-нибудь из команд второй лиги он бы точно уже сейчас пригодился».