Быть Сенной

[page]Крутой|подъем[/page]

Бруно Сенна по сути начинает в Формуле-1 свой первый нормальный сезон. Ему уже 28 – немного поздновато, чтобы "начинать". Но не так уж и плохо для пилота, который профессионально гоняется всего-навсего 10 лет. О том, каким выдался путь племянника Волшебника Айртона, "Мотор" попросил рассказать его сестру Бьянку и менеджера Криса Гудвина.

Карьера профессионального гонщика Бруно Сенны началась в день его 18-летия. Путь в большой автоспорт ему открыл непростой разговор с матерью Вивиан – именно у нее, сестры погибшего гонщика и вдовы, потерявшей в автокатастрофе мужа, Бруно просил разрешения гоняться. Вряд ли кто-то кроме самой Вивиан знает, насколько тяжело ей далось это решение. Но она дала свое согласие.

Крутой подъем

«Я была удивлена, как и все в семье, – вспоминает старшая сестра Бруно Бьянка. – Единственной, кому он рассказывал о своем желании, была наша младшая Паула. Я узнала только после того, как он поговорил с мамой». Именно Бьянке на первых порах досталась роль менеджера Бруно – к тому моменту, как нынешнему пилоту Williams исполнилось 18, у семьи практически не осталось никаких связей в автомобильном спорте.

Первые тесты «нового» Сенны устроил друг Айртона, его бывший напарник по McLaren Герхард Бергер. «Он очень много помогал нам вначале, – говорит Бьянка. – Герхард не только устроил тесты в Формуле-Renault и Формуле-BMW, он прилетел на них и был по сути первым кто оценивал, достаточно ли Бруно хорош. После этого он помогал нам советами – именно он предложил сразу перейти в Формулу-3 после того, как увидел насколько быстро Бруно прогрессирует в Формуле-BMW».

Первый сезон в британской «трешке» в 2005 году Бруно закончил десятым, не выиграв ни одной гонки. Но умение быстро учиться многое компенсировало. «Это был крутой подъем, – говорит Бьянка. – Надо было дать ему как можно больше «наката» за достаточно короткий промежуток времени. Порой возникало чересчур много стрессовых ситуаций, но сейчас мы видим, что все было сделано верно. Бруно быстро адаптируется. Я уверена, что это часть его таланта, и это качество еще сильнее развилось ввиду того, что у него всегда было намного меньше времени, чем у остальных».

К концу второго сезона в Формуле-3 Бруно был уже одним из лидеров серии. Он выиграл пять гонок, большую часть из которых под дождем – совсем как дядя. По итогам сезона он занял третье место – пора было двигаться дальше, но для этого уже требовался грамотный менеджер – человек, у которого были бы связи в Европе. Тогда Бьянка и вышла на Криса Гудвина.

Дождь

«Тракстон. Формула-3. 2006 год, – улыбается Крис, вспоминая. – Мы не были знакомы, я помню лишь читал заметку в Autosport: «Вот Бруно Сенна, племянник Айртона, начинает свою карьеру»... Не могу сказать, что как-то пристально следил за ним. Думал, это просто очередная семейная история – не более того».

Несмотря на тесные связи с McLaren, в составе которой Айртон одержал большинство своих побед, Крис никогда не был знаком с бразильцем. Его собственная гоночная карьера только начиналась, когда Сенна уже завоевывал свои титулы в Формуле-1. Штатным тест-пилотом McLaren Automotive Крис стал в конце 90-х (он, кстати, работает им до сих пор). Связей в автомобильном спорте с тех пор было накоплено достаточно, чтобы попробовать себя и в роли менеджера.

«Они попросили меня приехать посмотреть его гонку в Формуле-3 и дать потом несколько советов относительно того, что делать дальше, – рассказывает Крис. – Если честно, тогда в Тракстоне я мало что понял. Да, конкурентоспособный пилот, но, если начистоту... было хорошо видно, что ему еще многому надо учиться. Такое можно сказать почти про любого парня в Ф-3».

Так или иначе, третий сезон в «трешке» проводить было бессмысленно. В том возрасте, что начал карьеру Бруно, титулы – далеко не самое главное. Все, что было нужно – удостовериться, что есть прогресс. «Они собирались переходить в GP2, и я поехал с ним на один из первых тестов. Мы решили попробовать поработать вместе – посмотреть, могу ли я быть ему полезен: даже не как менеджер, а просто как гоночный тренер. Я хорошо помню наш разговор, перед тем как мы отправились в Херес. Я спросил: «Ты был там раньше, Бруно?» – «Нет, но я думаю, все должно быть в порядке».

Мало того, что он почти не был знаком с автомобилем. Его действительно не слишком заботило, что он даже не знал конфигурацию трассы.

Я уговорил его приехать на день раньше, и договорился о том, чтобы он мог за день до начала тестов просто проехать по трассе на арендованной машине – хотя бы понять, куда поворачивать».

В Хересе было дождливо – отличная погода для человека по фамилии Сенна. «Он выехал, сделал несколько кругов – и был на полсекунды быстрее, чем все остальные. Потом – в боксы. Другие остались, трасса подсохла, и многие успели улучшить. Он выехал еще раз – пять кругов – вновь полсекунды, – Гудвин щелкает пальцами. – Это был тот день, когда я понял, что парень и правда невероятно хорош».

Монако

Свой первый сезон в GP2 в 2007 году Сенна начал с Arden, некогда чемпионской командой, переживавшей к тому моменту не лучшие времена. Первая победа была одержана в Барселоне, на втором этапе чемпионата. Начало вышло отличным, но остаток сезона состоял не только из взлетов, но большей частью из падений: Бруно еще дважды поднялся на подиум, но несколько ошибок и аварий не позволили подняться по итогам чемпионата выше восьмого места.

Следующий год Бруно начал с чемпионской iSport как один из главных фаворитов. Старт сезона вышел не слишком удачным, по-настоящему заговорить о себе Бруно заставил после этапа в Монако – на трассе, где творил свои чудеса его дядя-"волшебник", Бруно выиграл основную гонку. «Эта победа была очень эмоциональной, – вспоминает Гудвин. – Его мать была рядом, сестры. Для них, для семьи Сенны, победа в Монако – это нечто особенное. Но она была важна не только поэтому. Победа в Монако – это знак качества. Это показатель класса. Этого уже никто у него не отнимет. Чуть позже он просто разгромил всех в Сильверстоуне под дождем, и та гонка была не менее важна. Даже сейчас, когда мы вели переговоры с Williams, мы вспоминали эти победы в GP2. Человек, который выигрывал такие гонки, не может вдруг стать «медленным» – так не бывает».

Без падений снова не обошлось. Бруно был быстр на протяжении всего сезона, но растерял слишком много очков из-за поломок техники. Титул в итоге достался Джорджио Пантано, Сенна стал вторым. «По большому счету это ничего бы не изменило, – говорит Крис об упущенной тогда победе. – Тут, в паддоке, всем было понятно: он был лучшим. В конце того года он был абсолютно готов к Формуле-1».

[page]Первая|попытка[/page]

"Это может испортить легенду..."

«Мы были очень близки к тому, чтобы подписать контракт», – речь заходит о Honda и Гудвин, сжав губы, морщит лоб. Когда Сенна провел свои первые тесты за японскую команду, о решении концерна свернуть программу в Формуле-1 еще не было известно никому – даже руководителям коллектива Россу Брауну и Нику Фраю. Скорее всего, и само решение еще принято не было.

На базе в Брэкли, между тем, уже почти был готов новый автомобиль – тот самый, на котором Дженсон Баттон выиграет затем свой титул, и тот самый, который мог стать первым для Бруно Сенны в Ф-1.

В конце ноября 2008 года в Барселоне Бруно сел за руль переходного шасси – в чемпионате должен был смениться регламент, и команда испытывала в Испании многие новые узлы. То, что полтора дня с машиной доверили работать Сенне – лучшее подтверждение слов Гудвина о том, что команда всерьез рассматривала его в качестве кандидата на замену Рубенсу Баррикелло.

Крис вспоминает: «За все время, что я провел в автомобильном спорте, я видел только два теста, когда пилоты в первый же день за рулем Формулы-1 были настолько быстры. Это Дженсон и Кими – два невероятных примера. Это невозможно описать словами – им не нужно было ни секунды на раскачку. Как будто всю жизнь они только и занимались тем, что водили эти машины. Тесты Бруно в Барселоне были таким же. Он работал в паре с Баттоном, у него было меньше комплектов резины и он в первый раз сидел за рулем машины, на которой Дженсон по сути проехал весь сезон. Бруно проиграл ему пару десятых. Только после этого люди из Honda наконец раскрыли глаза»...

Honda и Сенна – в Японии почти синонимы. Это легенда. Большую часть своих побед Айртон одержал за рулем McLaren с японскими моторами. В Японии дядю Бруно не просто любили – его боготворили. Но для самого племянника Айртона это стало лишь дополнительным препятствием. «Все вокруг говорят, что многое Бруно доставалось просто так – благодаря фамилии. Я скажу вам одно: у меня ушел год на то, чтобы уговорить Honda на полтора тестовых дня. Это было как будто вчера – мы сидели с одним из руководителей концерна, когда он произнес эту фразу: «Мы не хотим сажать Бруно в машину – это может испортить легенду». Тогда мне казалось, что это тупик...

Это был не первый и не последний раз, когда фамилия доставляла проблемы.

Без преувеличений – ради этих полутора дней тестов мы вели переговоры на протяжении 12 месяцев. Если бы он провалился, это был бы конец. Но все прошло великолепно».

«Мы уже обсуждали детали контракта с Россом Брауном и Ником Фраем, – рассказывает Гудвин. – Они были довольны тем, что увидели в Барселоне и, я думаю, даже немного удивлены. Второй тест был нужен, чтобы просто удостовериться в том, что они делают правильный выбор. Но потом случилось то, что случилось». За несколько дней до намеченных тестов, 5 декабря, японцы объявили о том, что в условиях экономического кризиса больше не могут продолжать программу в Формуле-1.

В ожидании чуда

Это была длинная зима. Работа над будущей чемпионской машиной не прекращалась – руководство Honda, Браун и Фрай искали покупателя для команды. Осложняло задачу то, что в последний свой «японский» сезон конюшня провалилась в глубину Кубка конструкторов, закончив 2008 год на девятой строчке.

Кандидаты менялись почти каждую неделю, но «проблемное хозяйство» так никому и не приглянулось. В итоге, в конце февраля команда была за бесценок продана ее бывшим наемным руководителям – Брауну и Фраю. До начала сезона оставалось пара недель, когда белоснежная BGP 001 новой команды Brawn GP впервые выехала на трассу.

«Мы всю зиму оставались на связи с Россом и Ником, – говорит Крис. – Других вариантов у нас не было – это было единственное место, за которое не надо было платить. Это было чертовски сложное время для них самих – они пытались оставить команду в живых. Все менялось: одна неделя – мы были почти уверены, что подпишем контракт, следующая – что-то снова ломалось».

Браун еще зимой понимал, что с новой машиной команда сможет бороться за победы, но времени на ее доводку оставалось катастрофически мало. Ему нужен был опытный пилот. И в итоге он выбрал Баррикелло.

«Тогда я думал, что главное для них на данном этапе – привлечь внимание, – рассуждает Крис. – Им нужны были спонсоры, и как раз тут фамилия Бруно могла помочь. К нему всегда есть интерес со стороны прессы, у него много болельщиков... Но у Росса инженерный склад ума. Он сказал: «У Бруно нет опыта работы над машиной – и в этом главная причина, почему мы не можем его взять». Все было честно».

Случись сделка хотя бы на месяц раньше, у команды оставалось бы время, чтобы «выкатать» молодого бразильца на тестах. Всего месяц, и мы бы сейчас, наверное, знали совсем другого Бруно Сенну. По крайней мере, на старте сезона BGP 001 была быстрейшей машиной чемпионата – у него был бы шанс подняться на подиум. Возможно, даже выиграть гонку.

Гудвин не говорит об этом открыто, но дает понять: в той ситуации Браун сделал правильный выбор: «Никаких обид. Мы приняли его слова как совет. Именно поэтому следующий сезон Бруно провел в гонках спортпрототипов, в составе ORECA. Ему надо было научиться работать с машиной – и это было единственное место, где он мог это сделать. Все младшие формульные серии – это по сути моноклассы. Там ты никак не влияешь на процесс доводки автомобиля – в гонках на выносливость у Бруно появился шанс вместе с командой работать над улучшением подвески, мотора, аэродинамики. Это был интересный опыт – я думаю, ни один из современных пилотов не пришел в Ф-1 с тем багажом знаний, что был у Бруно».

[page]Пережить|год[/page]

Пережить год

Спустя еще год Сенна-младший все-таки оказался в Формуле-1. Но за рулем совсем не чемпионской машины. Доверить место в кокпите ему решился Адриан Кампос – испанец готовился привести свою команду в чемпионат мира, и с помощью фамилии Бруно привлечь инвесторов. «Таков был расчет, – объясняет Гудвин. – Мы пытались создать маркетинговую площадку на базе того, что за команду гоняется Сенна. Но не сработало».

Проект Кампоса обернулся провалом – зимой Адриан переуступил заявку испанскому бизнесмену Хосе Рамону Карабанте, и на старт чемпионата команда вышла уже под вывеской Hispania, а не Campos. Сенна мог потерять и этот контракт – команде нужны были деньги, но спонсоры не спешили выстраиваться в очередь, чтобы поддержать племянника Айртона. В итоге сохранить кокпит все-таки удалось, но дебютный сезон Бруно провел за рулем худшего автомобиля во всем пелотоне.

«Этот год мы должны были пережить, – продолжает Гудвин. – Он многое сломал: его пилотаж, отчасти – уверенность в себе. Но главное – репутацию. Еще недавно его знали в паддоке как самого быстрого парня из GP2, теперь же он был просто круговым. Поводов оставаться позитивным было не так много. Но то была в каком-то смысле горькая пилюля.

Чтобы избавиться от лихорадки, ты пьешь таблетки – да, первое время чувствуешь себя дерьмом, но в конце-концов они спасают тебе жизнь.

Если бы он не дебютировал в чемпионате тогда, то, возможно, другого шанса и не было бы. В конце концов, находясь в паддоке, я мог начать переговоры с Эриком Булье».

Четверо третьих

В конце 2010 года Сенна и его менеджер, казалось, забрели в еще один тупик. Остаться еще на год в HRT – значит, убить карьеру окончательно. Надо было искать другие варианты, но их было не так много. С той репутацией, что сложилась у Бруно за дебютный сезон, «продать» его было очень сложно. Так Сенна стал одним из «третьих» пилотов Lotus Renault GP. На презентации команды в Валенсии зимой 2011 года таких «третьих» было четверо.

«Это была идея Эрика – создать что-то из ничего, – говорит Гудвин. – Мы окончательно договорились на Рождество. С Булье было проще, чем с другими. Как и Адриан Кампос, Эрик – один из тех, кто помнит Бруно со времен GP2. Он был руководителем команды DAMS, его пилоты гонялись против Сенны. Он знал, с кем имеет дело».

Возможно, ему бы так и не довелось сесть за руль машины команды, если бы не раллийная авария Роберта Кубицы. Спустя несколько дней после того, как поляк едва не разбился насмерть, Бруно получил возможность провести с командой полноценный тестовый день. О том, чтобы усадить Сенну в боевой кокпит, речи, конечно, не шло – почти сразу стало понятно, что Кубицу заменит Ник Хайдфельд.

Еще через полгода Бруно стал основным пилотом команды. Гудвин выучил уроки прошлого: в современной Ф-1 сложно найти место без денег. Как только Сенна сменил в кокпите Хайдфельда, раскраска машины дополнилась несколькими спонсорскими логотипами.

Надо ли говорить, что репутации Бруно это тоже не слишком помогло – пресса вовсю принялась рассуждать, за сколько именно миллионов бразилец «купил» себе место в команде. Исправить ситуацию могли лишь результаты, но Lotus Renault GP к концу сезона начала катиться под откос. Единственный финиш в очках случился в самом начале сентября на Гран-при Италии, который Бруно закончил девятым.

«Было ясно, что машина с каждой гонкой выглядела на фоне соперников все хуже и хуже, – говорит Гудвин, – но досада от этого не идет ни в какое сравнение с тем, что ему приходилось испытывать раньше. Главное – он набрался позитива, почувствовал вкус борьбы. Это было хорошее подспорье».

Быть самим собой

Новый сезон – новая команда. Шансов остаться в Lotus у Бруно практически не было – претендентов на кокпиты в черно-золотистых машинах хватало и без него. Практически единственным вариантом для продолжения карьеры осталась Williams. Последняя команда в карьере его дяди.

18 лет назад Айртон Сенна переходил в чемпионскую конюшню Williams с мыслями о четвертом титуле. Сейчас это уже совсем не тот коллектив, пусть во главе его по-прежнему стоит сэр Фрэнк. Williams уже давно не отнесешь к претендентам на титул, но Бруно Сенна пришел не за ними. Сейчас ему надо просто наконец начать свою карьеру в Ф-1 по-настоящему.

Для кого-то он по-прежнему «племянник своего дяди», «аутсайдер из HRT» или просто очередной «пилот с богатыми спонсорами». Но это стереотипы. Только с Williams Бруно впервые в карьере в Ф-1 отработал полноценную зимнюю тестовую программу, только с Williams у него первый «правильный» контракт. И только сейчас у нас есть шанс по-настоящему оценить, на что же он и правда способен.

«Все это должно было случиться в 2009 году, – говорит Гудвин. – Но нет смысла жаловаться на судьбу – сейчас он стал намного сильнее. Это были три очень тяжелых года, ему досталась ухабистая дорога, но сейчас он наконец там, где и должен быть: он достоин места в Ф-1».

Айртону довелось стартовать всего в трех гонках за Williams. В двух первых ему не удалось финишировать. После аварии в третьей Волшебника не стало.

22 апреля в Бахрейне Бруно Сенна провел в составе Williams свой четвертый Гран-при. В чем-то он уже превзошел своего дядю: провел за команду сэра Фрэнка больше стартов, финишировал за Williams в гонке, набрал для команды первые очки... Возможно, ему не удастся одержать ни одной победы. Мало кто верит, что ему вообще по силам за них бороться. И, конечно, вряд ли его когда-нибудь будут называть столь же великим, как Айртона. Но все эти сравнения – ни к чему.

Он не Айртон – он Бруно. И он достоин того, чтобы просто быть самим собой.