История «лучшего логотипа двадцатого века»
Время выпить гвоздей
Все началось в 1894 году на колониальной выставке в Лионе — международной экспозиции, призванной поддержать торговый оборот между империями и их колониями. Франции тогда принадлежало полмира, так что на выставке можно было увидеть как последние достижения технического прогресса (вроде инкубатора для недоношенных младенцев), так и экспозиции с колониальными товарами, импровизированные сомалийские и вьетнамские деревни, палатку с алжирской кухней, а также копии дворцов и мечетей из разных уголков империи.
До выставки ходил электрический трамвай, а специальный аэростат поднимал гостей на несколько сотен метров, чтобы они могли насладиться общей панорамой.
Один стенд был отведен под семейное предприятие Michelin, которое на тот момент выпускало самые разные шины — для кресел-колясок, тачек, велосипедов.
Зная, что выставку посетят сами братья Мишлен, сотрудники фирмы старались изо всех сил и сложили все виды покрышек в две пирамиды, от самых больших внизу до самых маленьких сверху. Младший из братьев Эдуард, увидев их, воскликнул: «Если сюда приделать руки — получился бы человек».
С братьями Мишлен судьба сыграла саркастическую шутку. Воспитанный на точных науках инженер и архитектор Андре занимался в семейной фирме творческими вопросами, а закончивший школу изящных искусств Эдуард — организационными.
Собственно, на этом история с кучей покрышек могла бы закончиться, не начавшись, но спустя четыре года парижский офис Michelin посетил художник и карикатурист Мариус Российон, больше известный под псевдонимом О'Галоп.
Занимавшийся творческими вопросами Андре Мишлен понимал, что хорошая реклама начинает играть все более важную роль в развитии бизнеса и позвал Российона, чтобы тот показал свои работы для варьете, популярного велосипедного журнала Alena Cycle и других заказчиков. Одна из них привлекла его внимание больше остальных.
На рисунке для мюнхенской пивоварни был изображен бородатый увалень с огромным животом и кружкой пива в правой руке, а слоган рядом с ним гласил Nunc est Bibendum — «настало время выпить». Фраза была взята из оды древнеримского поэта Горация в честь очередной победы императора Августа. Враг, мол, повержен, пора поднять бокалы, друзья. Но здесь это высказывание скатилось до девиза какого-то заправского пьянчужки.
Вид на главный вход предприятия Michelin в Клермон-Ферране на стыке веков.
Приехав в 1889 году в Париж, О'Галоп варился в творческой атмосфере Монмартра и до войны выполнил для Michelin около 300 работ. Позже он станет одним из пионеров анимации
Увалень был столь упитан и велик, что напомнил Андре гору покрышек с выставки в Лионе. Сами же шины Michelin если не пили пиво, то относительно успешно проглатывали плохие дороги, чреватые проколами.
О'Галопу было дано задание как-то объединить два этих образа в одном плакате.
Если в рекламе Michelin прошлого 1897 года, словно в календаре Pirelli, была изображена полуобнаженная богиня на пневматической шине, то в творении художника главным действующим лицом была огромная стопка шин с руками и ногами, выглядевшая как заправский французский аристократ.
Новый персонаж говорил уже знакомую латинскую фразу Nunc est Bibendum, добавляя по-французски: «Ваше здоровье. Шины Michelin глотают все препятствия», и готовился выпить бокал с острыми камнями, осколками и гвоздями — главным проклятием автомобилистов тех лет. Лошади, коих на дорогах по-прежнему было достаточно, не только оставляли на дорогах живописные кучи навоза, но и россыпи гвоздей, крепящих подкову к копыту. Так что автомобильные прогулки регулярно прерывались на физкультурные паузы для замены покрышек.
Новый персонаж выглядел напыщенно и явно происходил из высших слоев общества: прямая осанка, перстни на руках, пенсне, а главное — бокал! В его руке была не пивная кружка или сакральный для французов винный бокал, а фужер для шампанского — напитка бомонда.
Во всей Франции к этому моменту было около 2500 самодвижущихся экипажей, которыми владели богатые люди и аристократы — главная целевая аудитория автомобильных шин.
За одним столом с резиновым человеком сидели два потертых, наполовину сдувшихся соседа, которые только и открывали рты от изумления. Современник бы узнал в них карикатуру на изобретателя и промышленника Джона Бойда Данлопа и тогдашнего директора немецкой фирмы Continental.
Потрет Джона Бойда Данлопа и карикатура на него из рекламы Michelin. Данлоп первым запатентовал пневматическую шину.
Острые языки окрестили резинового человека Michelin «дорожным пьяницей», а уже в 1898 году во время пробега Париж — Амстердам — Париж один из его участников закричал Андре Мишлену: «Смотрите, Бибендум идет».
Прозвище приклеилось к персонажу само собой, а О'Галоп получал все новые заказы на рекламные плакаты с его участием.
Эволюция Бибендума
В новых сюжетах Бибендум всячески помогал автолюбителям как друг и ангел-хранитель, а в инструкции по уходу и ремонту шин угодливо подписывался «Ваше пневматичество». При этом он пользовался авторитетом, поучал конкурентов, мог завоевать любую женщину и непременно курил сигару — еще один символ благосостояния тех лет.
Однако главной находкой рекламной кампании было даже не то, что достоинства продукта демонстрировал удачно подобранный персонаж. Он продвигал не шины — он продвигал образ, а это было новым витком в эволюции рекламы. Michelin стал не просто заводом — теперь марка вызывала определенные эмоции и ассоциации. Хотя, когда крутой нрав Бибендума выходил из-под контроля, справиться с ним не мог даже сам О'Галоп.
На плакате 1905 года Бибендум был изображен одетым в боксерские трусы и перчатки, бьющим противника ногой. В подошве его обуви видны металлические вставки — новая технология Michelin, с помощью которой французы пытались усилить защиту протектора от гвоздей. Подпись ниже гласила: «Le Coup de la Semelle Michelin» — «удар подошвой Мишлен».
После велосипедов и автомобилей Michelin пытался пересадить на пневматические шины даже поезда — братьев Мишлен раздражал стук и шум металлических колес, но поезда на шинах можно было встретить лишь во Франции и ее колониях.
Плакат, опять же, как плакат, но был нюанс: Джон Данлоп в Великобритании побеждал в соревнованиях по боксу, а во французском боксе разрешены удары ногами, чем Бибендум и пользуется для решающего удара.
В другой рекламной кампании его жертвой уже стали владельцы парижских автобусов, которые закупали жесткие, безвоздушные шины.
Реклама изображала свинью, которая с комфортом нежится в кузове грузовика на пневматиках, и пассажиров общественного транспорта, которых трясет в автобусе как в преисподней. Бибендум призывает: «Парижане, требуйте равноправия!». Шины спешно заменили на пневматические.
Увы, оставаться бунтарем в возрасте 120 лет не смог бы даже Хью Хефнер, и своенравный Бибендум с годами становился все мягче: в тридцатых он окончательно бросил курить, а вскоре у него даже появились... жена. И сын Биб. Наконец, в восьмидесятых он всегда изображался бегущим и, очевидно, сбросил лишний вес — из живота исчезли лишние шины, улучшилось зрение — ему больше не требовалось пенсне.
Отказавшись от светского образа жизни, курения и поедания гвоздей он, кажется, утерял частичку харизмы. Стал выглядеть слаще и моложе, но по-прежнему занимает главное место в рекламе Michelin. «Картинка всегда важнее, чем текст» — так в завещании своему преемнику написал Андре Мишлен.
P.S.
В 1910 году О'Галопу заказала рекламный постер российская шинная фирма «Проводник» из Риги. Начав в XIX веке с производства калош, она вскоре переключилась и на шины, а в начале XX века уже занимала второе место в Европе по объемам производства.
Рекламные надписи Prowodnik можно было встретить по всему миру от Парижа до австралийской Аделаиды, эту же резину использовал Андрей Платонович Нагель во время путешествия в Африку, о котором мы однажды рассказывали.
Постер О'Галопа для «Проводника» изображал безмятежного медведя в покрышке, которого не могла остановить даже стая гончих псов. Увы, во время Первой мировой войны рижское производство было раздроблено и перенесено вглубь страны, а потом исчезло в смуте революции. Вторым Бибендумом медведь не стал. /m