Pontiac Phantom: концепт, который приказали уничтожить

Сорок два. Сорок два года своей жизни Уильям Митчелл, более известный как Билл Митчелл, посвятил концерну General Motors. Уже с младых лет он рисовал автомобили на каждом листочке бумаги, который попадался ему под руку. А в начале 1930-х устроился иллюстратором в Гоночный Автомобильный Клуб Америки (Automobile Racing Club of America — он же ARCA), который позже превратится в SCCA — Sports Car Club of America, Автоспортивный Клуб Америки. Там-то художника плакатов и брошюр заметит Харли Эрл — «глыба» дизайнерской школы General Motors.

15 декабря 1935 года Митчелл присоединяется к команде художников General Motors, и уже в следующем году (не без помощи Эрла) становится ведущим художником новообразованной дизайн-студии Cadillac. К маю 1954 года протеже Эрла выходит на должность главы дизайн-бюро General Motors, а спустя четыре года, когда Харли Эрл в возрасте 65 лет выходит на пенсию, Митчелл становится вице-президентом дизайнерского направления концерна. Стремительное развитие карьеры, которому можно только позавидовать. Но не безосновательное.

Годы, прошедшие под дизайнерской звездой Митчелла, оказались для General Motors исполненными радикальных, но успешных моделей: знаменитый Corvette Stingray с подъёмными фарами, дерзкий Buick Riviera, провокационный Chevrolet Corvair — ко всем этим автомобилям Митчелл имеет самое непосредственное отношение. И если машины пера Эрла были дородными, изобилующие напускной роскошью, как картины Рубенса, то Уильям Митчелл предпочитал массивность, переплетённую с отточенностью: он брал алмазы эпохи Эрла и отсекал все лишнее, чтобы получить бриллианты. Именно поэтому работы Митчелла кажутся простыми и органичными в целом, но чарующе увлекательными в деталях. Казалось, что такой дизайн будет актуален всегда…

Однако время неумолимо двигалось вперёд — а с ним неумолимо приближалось 65-летие Митчелла. Согласно тогдашнему кодексу General Motors, этот возраст был максимальным для человека с исполнительной должностью. По его достижению можно было либо получить какой-то символический пост, либо с чистой душой уйти на пенсию, чтобы посвятить остаток жизни семье и близким. Именно последний вариант выбрал для себя Митчелл в 1977 году, когда ему стукнуло 65. Но перед тем…

Перед тем, как навсегда закрыть за собой двери General Motors, в 1976 году Митчелл решил построить концепт-кар, который ознаменует собой закат эпохи. «Лебединая песня», «жирная точка» — называйте как хотите. Поскольку проект был личным капризом Митчелла, остальные руководители General Motors о его существовании узнали в самую последнюю очередь — в 70-е такую аферу ещё можно было провернуть.

По большому счёту, лишь один «высокий» человек General Motors знал о намерениях Билла сделать себе «подарок на прощанье» — молодой дизайнер Билл Дэвис, с которым Митчелл на двоих сообразил не один проект. В формате строжайшей секретности парочка решила на время возобновить работу ателье Studio X — мистического коачбилдера GM, который создал Митчелл и который открывал свои двери лишь тогда, когда Митчеллу это было необходимо. Боссы General Motors несколько раз пытались ликвидировать эту несанкционированную контору под своей крышей, но каждый раз безуспешно. Не исключено, что Studio X в том или ином виде жива до сих пор.

Когда все формальности были урегулированы, Митчелл составил техническое задание. Которое, на первый взгляд, казалось просто невозможным: будущий пенсионер хотел, чтобы в концепте нашли своё отражение все модели, к которым он приложил руку. Более того, Митчелл настаивал на том, чтобы у концепта был лёгкий налёт ретро, отсылающий к французским премиальным машинами 1930-х годов — вроде Bugatti, Delahaye и Delage, приодетых в кузова от Saoutchik и Chapron.

Хотя миссия казалась невыполнимой, маленькая группа рабочих с Биллом Дэвисом во главе всё же начала работу — погоню за неуловимым «нечто», которое бы не просто уделало Ford Thunderbird по всем канонам роскоши и комфорта, но и продемонстрировало, что былое величие американского автопрома никуда не делось. На этапе проектировки концепт окрестили Madam X — в честь знаменитой картины Джона Сарджента, на которой изображена Виржини Готро. Ведь и грядущий автомобиль обещал быть столь же загадочным и столь же эпатажным одновременно.

Митчелл постоянно следил за ходом работ в Studio X, но старался не ввязываться в процесс, полностью доверяя таланту и навыкам Билла Дэвиса. Правда, когда дело дошло до полномасштабной модели, Митчелл всё же вставил свои пять копеек: изначально концепт должен был стать нотчбеком, но, по требованию Митчелла, превратился в стремительный фастбэк. Остальные решения не вызвали претензий у виновника торжества.

Несмотря на то, что машина создавалась втайне, полномасштабный макет Studio X решила представить не только Митчеллу, но и всему руководству General Motors. Перед этим макет окрасили в два слоя чёрной краски на основе нитроцеллюлозы (такой же краской в 30-е годы окрашивали Кадиллаки), надели на него спицованные вручную диски (опять же, в стиле той эпохи), а днище и колёсные арки оформили в соблазнительный красный цвет, который выгодно подчёркивал изгибы.

К сожалению, интернет сохранил лишь одну фотографию с презентации Madam X руководству GM и Уильяму Митчеллу — и это фото вы можете видеть выше. Но, как свидетельствуют текстовые упоминания, для этих целей был арендован просторный выставочный зал, в котором рельефные черные панели драматично подчёркивались профессионально выставленным светом, а гостям предлагались дорогие закуски и напитки, которые разносили дамы, одетые в длинные чёрные платья — такого же фасона, как на картине Сарджента.

Презентация прошла крайне успешно: Митчелл был растроган до глубины души, а сразу несколько брендов General Motors изъявили желание превратить Madam X в серийную модель. Предпочтение было отдано Pontiac: во-первых, общая стилистика машины наиболее органично смотрелась бы именно в рядах «индейского племени», а во-вторых, компания была готова сразу предоставить шасси модели Grand Prix для дальнейших исследований.

Поначалу всё шло неплохо: кузов макета успешно перенесли на лишённое двигателя шасси Grand Prix, а получившуюся комбинацию окрестили Pontiac Phantom. Машине дали рабочую светотехнику, новые диски с олдскульными коническими колпаками, эмблему Pontiac, подобие интерьера… И на этом её история могла трагически оборваться. Ведь чтобы обрести маломальские шансы на серийное воплощение, Phantom должен был пройти кастинг маркетологов и директоров, а также получить одобрение Говарда Керла — вице-президента по стратегическому планированию General Motors. И это та часть истории, где «личное» и «бизнес», к большому сожалению, совпали.

Отношения между Митчеллом и Керлом всегда были достаточно напряжёнными. Митчелл был приверженцем теории, что дизайн не должен быть компромиссным — что потери от «экономии на булавках» приведут к куда большему кризису. Керл же, напротив, считал, что лучше иной раз пренебречь радикальными решениями ради оптимизации бюджетов. Вполне возможно, что когда-нибудь это противостояние экранизируют, а пока что… Пока что несложно догадаться, как Керл отреагировал на предложение наладить серийное производство Pontiac Phantom.

События разворачивались спустя несколько недель после нашумевшей презентации Фантома — той самой, во время которой он ещё именовался Madam X. Pontiac Phantom, наравне с другими прототипами, привезли на испытательный полигон в Милфорде, чтобы показать совету директоров. Оттуда у машин было два пути: первый — прямиком под пресс (и таких автомобилей в истории GM сотни), второй — на доработку в инженерный корпус. А дальше, возможно, на конвейер.

Когда Керл только заприметил приземистый силуэт Фантома, он тут же приказал убрать машину с глаз долой: «Под пресс! Немедленно!». Сложно сказать, был это холодный бизнес-расчёт или порыв долгожданной мести, но Pontiac Phantom моментально загнали в деревянный бокс, в котором прототипы обычно отправляли на свалку. Казалось, что это конец…

Однако авантюрный Митчелл не мог себе позволить, чтобы детище всей его жизни стало жертвой одного сомнительного решения. Поэтому, будучи на то время не последним человеком GM, он организовал тихий побег своего подарка: машину отправили в Флинт, штат Мичиган, где она обосновалась в музее Sloan. И по сей день Phantom проживает именно там.

До сих пор ходят дискуссии о том, каким мог быть серийный вариант Phantom. Говорят, что кузова для серийных машин должны были вручную изготавливаться в Италии, на мощностях Pininfarina. Говорят, что купе должно было получить уникальный двигатель — если не V16, то что-то более экстравагантное, нежели банальный V8. Где правда, а где выдумка — никто никогда не узнает. Да это и ни к чему.

Что касается Митчелла, то он умер 12 сентября 1988 года в возрасте 76 лет. И пускай автомобиль его мечты так и не вышел на улицы, едва ли кто-то рискнёт сказать, что его жизненный путь оказался неполным. /m

P.S. Все материалы рубрики «Забытые концепты» можно найти здесь.