Ночь в музее: вечер за рулем гоночной «Волги»

Пока на кухне духовка поджаривает пару тостов — точно как я люблю, телефон уже предупреждает, что на улице будет жарче, чем в ботинках дорожного рабочего; дорога до работы с учетом пробок займет шестнадцать часов и три минуты, а в спортивном магазине около дома продлены летние скидки на коньки. Окружающие вещи знают мои привычки лучше моей мамы и теперь уже сложно представить, что письма когда-то приходили в почтовый ящик, а часы нужно было заводить. Но ГАЗ-24 еще из той ламповой эпохи, когда на каждого сидящего в салоне приходилось по три пепельницы, а руль был чем-то вроде органа управления и тренажера для фитнеса одновременно. Поэтому как минимум на одну ночь мне придется изменить своим привычкам: «Мотору» доверили отогнать красную гоночную «Волгу» на выставку Gorkyclassic-2014 в главный магазин страны — ГУМ.

Стоя у павильона Космос на ВДНХ вместе с нашим редактором Владом Клепачем и фотографом Кириллом Калаповым, мы выглядим как группа тинейджеров, которые говорят «на стиле» и приехали, чтобы красиво обмотать драгоценную «Волгу» вокруг столба где-нибудь на Смотровой. Поэтому мне приходится скрестить пальцы за спиной и заверить владельцев машины, что нам даже не так важно проехать на ней за рулем и снять красивые фотографии (это ложь), сколько в целости и сохранности отогнать с проходящей в «Космосе» выставки «Автомобильная промышленность» на экспозицию в ГУМ (а это чистая правда).

Наша ГАЗ-24 Dzintara Volga подготовлена по советским канонам в Прибалтике для легендарной серии «Янтарная Волга» и принадлежит основателям движения реставраторов и коллекционеров автомобилей ГАЗ Gorkyclassic Ивану Падерину и Александру Лекае. Прямо под ее левой фарой блестит золотистый медальон с числом 142 — это номер реестра Gorkyclassic, в который попадают только аутентичные и идеально восстановленные автомобили Горьковского автозавода.

Почетный первый номер этого реестра принадлежит черной «Волге» ГАЗ-М-21И — некогда личной машине Юрия Гагарина.

«Дзинтара», по мнению Ивана и Александра, тоже имеет историческую ценность, хотя превращение зеленого как крокодил Гена седана 1973 года выпуска в гоночный автомобиль насыщенного красного цвета произошло совсем недавно — всего несколько месяцев назад, а вся работа вместе с исходником обошлась во вполне приемлемую сумму, сравнимую с ценой нового хэтчбека класса В в базовой комплектации.

На месте переднего бампера «Волги» установлен устрашающий фартук, который придает ей аэродинамику сброшенного с балкона холодильника. И очень скоро выясняется, что с ним она даже не может покинуть низкое возвышение, на котором стоит. От фартука до земли остаются смешные шесть с половиной сантиметров — это в два раза меньше, чем дорожный просвет Ferrari F40.

Встретивший нас у павильона Александр Лекае начинает звенеть гаечным ключом, а Кирилл протирает запылившийся кузов, поэтому окружающие принимают его за владельца и начинают задавать вопросы. Их всего два: «Сколько здесь кобыл?» и «Как вваливает?». Не знаю, что заставляет людей разговаривать на языке пубертатного завсегдатая детской комнаты милиции, но явно не вечерний эфир канала «Культура».

Наконец «Волга» остается без своего фартука, Александр садится за руль, щелкает переключателями, и павильон наполняет простуженный хриплый рев. Пронзая фарами поднявшуюся пыль, «Дзинтара» съезжает по пандусу вниз под присмотром десятков других превосходно восстановленных экспонатов. Вот первая советская серийная легковушка НАМИ-1 и реплика гоночного автомобиля ГАЗ-ГЛ-1, а тут — «одноглазая» военная «полуторка» и разноцветные, как леденцы, «Москвичи».

Кажется, каждому из этих автомобилей сейчас хочется быть на ее месте: промочить бензином «горло» сухого карбюратора, наполнить цилиндры плотным вечерним воздухом и размять резину застоявшихся шин. Ведь автомобиль живет, пока он может ездить и окружен заботой, а не гниет под снегом и дождем на уродливом постаменте.

Впрочем, наш ночной вояж теперь неожиданно оказывается под вопросом. Прямо за воротами павильона появляется Toyota Land Cruiser Prado и группа скучающих охранников, которые говорят, что «без соответствующего разрешения» ничего из павильона вывозить нельзя, а на наши доводы отвечают, что у них «служба такая». Даже несмотря на то, что Александр Лекае — владелец «Волги» и директор выставки «Автомобильная промышленность». Как всегда в таких ситуациях, проблему способен разрешить только звонок какому-нибудь Степану Варламовичу или Аксентию Филипычу, и у Александра, на наше счастье, есть нужный номер телефона.

Звонок загадочному «значительному лицу» снимает с охранников печать скорби и ответственность, а Land Cruiser оперативно освобождает путь через ворота, левую створку которых, кажется, заклинило. Особенно воодушевляет фраза одного из охранников: «Бесполезно, я об нее на днях чуть ногу не сломал». Но ставки слишком высоки, чтобы нас остановил какой-то старый кусок металла, и мы, навалившись всей толпой, сдвигаем тяжеленную дверь прочь с нашего пути. Причем так лихо, что кажется, сейчас она соскочит с роликов и отправится в дальнейшую поездку по Северо-Восточному административному округу Москвы.

Однако солнце, к грусти нашего фотографа, давно село за горизонт, а снаружи на нас обрушивается волна децибел: где-то недалеко проходит концерт Иванушек International в честь Дня строителя.

Поют что-то про «погляди», «капля крови на груди» и прочих снегирей, а звуки, отражаясь от стен, превращаются в неразборчивую какофонию. Но тут нас ждет первое вознаграждение за трезвую трудовую пятницу: над ВДНХ начинается салют, и Кирилл не собирается упускать этот момент, делая несколько ярких кадров. Ну а мне пора готовиться занять место за рулем.

В отличие от элегантной "Волги" ГАЗ-21, которую Юрий Деточкин угнал у спекулянта Димы Семицветова, в «двадцать четверке» уже нет ужасов вроде первой несинхронизированной передачи и привода рычага «механики» на руле, из-за износа которого на старых машинах "недовключались" и выбивались передачи. Наше с «Дзинтарой» знакомство не предвещает ничего плохого.

Процесс посадки внутрь вваренного в кузов каркаса безопасности требует определенной сноровки, и чтобы сделать это с достоинством, нужен определенный навык. Провалившись в глубокий ковш Sparco, я пытаюсь придвинуться к рулю, но оказывается, что это можно сделать только с помощью отвертки. А пока я даже не могу выжать сцепление до конца.

Приходится почувствовать себя пятиклассником в купленном на вырост костюме и сесть ближе к краю подушки сидения, оставив увесистые лямки пятиточечных ремней болтаться на груди незатянутыми. Кажется, "Волга" испытывает мое самолюбие и напоминает, что это мне придется подстраиваться под ее особенности и болячки, а не наоборот.

В конце 1960-х горьковские конструкторы гордились, что использовали в конструкции ГАЗ-24 целых 18 килограммов пластмассовых деталей (в два раза больше, чем в ГАЗ-21), а за богатство и комфорт отвечали многочисленные пепельницы, радио и обивка из «винилискожи на трикотажной основе», но в нашей «Дзинтаре» нет даже «ручника».

Ее создатели действовали по принципу: лучшая деталь в гоночной машине – та, которой нет, и потому выкинули из нее все, что только смогли открутить.

Хотя и здесь еще остались резервы: участники серии «Янтарная Волга» нередко срезают ребра жесткости с капота, делая его не жестче бумажного полотенца, а во всех скрытых кузовных панелях, не испытывающих серьезных нагрузок, сверлят большущие дырки. В нашей машине такого нет, а на месте радио «с длинными, средними и ультракороткими волнами, которое позволит забыть о протяженности поездки» пристроены три нехитрых откидывающихся переключателя с предохранителями как на самолетах. Под ними спрятаны тумблеры включения зажигания, фар и единственного не очень убедительного дворника – изогнутой как куриная косточка железной палки с тонкой резинкой.

Нам очень повезло, что сегодняшний дождь прошел днем, иначе бы обзорность "Волги" не уступала коробке из-под телевизора.

Левое зеркало заднего вида – чуть больше женской пудреницы, правое отсутствует в принципе, и в сумме это обещает массу приятных минут и ярких междометий при движении в потоке других машин.

Наконец, на машине с каркасом положено ездить только в шлеме, и на меня с дискомфортом, но все-таки налезает открытый шлем Александра, пока я не понимаю, что мое лицо находится там, где должна быть шея.

Тумблер зажигания активирует красную лампочку над кнопкой запуска двигателя, мол, техника готова – жми! И после короткой трели стартера "Волгу" пронизывает дрожь форсированного до 130 лошадиных сил двигателя Заволжского моторного завода имени 50-летия СССР.

Рычаг четырехступенчатой «механики» зудит в руке как пояс для похудания из "магазина на диване", но «Дзинтара» с первых же минут готова продемонстрировать свой добрый нрав.

Мне нравится, что невнятно болтающийся рычаг в самом конце хода четко включает первую передачу. Нравится, что не приходится приноравливаться к работе мягкой педали сцепления, а мотор тянет с самых низов. Гоночный руль Sparco привинчен болтами немного криво, поэтому трогаясь, мне приходится ориентироваться не по тому, куда смотрит желтая метка на замшевом ободе, а по тому, куда машина реально поехала.

Год назад я водил ровесника "Волги" Volkswagen Golf GTI, и чем больше был угол поворота его руля, тем сильнее он этому сопротивлялся – приходилось загодя проходить повороты по более пологой траектории. «Длинный», пять поворотов от упора до упора, руль «Дзинтары» мне гораздо больше по душе. Его не закусывает – он просто тугой и позволяет почувствовать, как вслед за поворотом передних колес охотно следует увесистая корма.

Кажется, на неровностях подвеска начнет выбивать из водителя душу, как пыль из старого ковра, но на удивление "Волга" сохранила характер комфортного транспорта председателя райисполкома. Кузов лишь пульсирует в такт шероховатостям асфальта и только однажды, на каком-то особенно неприятном остром стыке, вздрагивает и вздыхает, как живой организм.

Работая над подвеской, прибалты расширили колею, вынули из рессор заднего моста несколько листов, а спереди подпилили пружины и поставили более толстый стабилизатор поперечной устойчивости. В итоге, центр тяжести «Дзинтары» заметно понизился, а реакции стали не такими инертными, так что язык уже не поворачивается называть этот автомобиль традиционным для ГАЗ-24 прозвищем "баржа".

Сложности с управлением возникают только в тесных поворотах и при разворотах: в крайних положениях колеса трутся о красивые арки, уменьшая радиус поворота, а маленький спортивный руль по уровню усилия напоминает спортивный тренажер для рук. Жаль, что мои скромные познания в физиологии не позволяют понять, для какой именно группы мышц.

Зато теперь я понимаю: не зря водители старой закалки держали ладони на ободе выше. Так легче прибавить к силе рук вес тела и провернуть руль на месте – гидроусилитель в 1973 году полагался разве что «Чайке» ГАЗ-13.

Во время разгона «Дзинтара» напоминает злоупотребляющий запрещенными стероидами гигантский прокатный карт: нажимаешь на педаль газа и ощущаешь незамедлительный интенсивный разгон с монотонным рокотом мотора. Приотпускаешь – машина тут же замедляется, а салон наполняется всевозможными подвываниями да всхлипываниями трансмиссии и заднего моста. Ты физически ощущаешь, как все механическое существо машины сопротивляется движению: от советских подшипников до квадратного кузова и китайских шин Westlake SP06 на "разварках", которыми заменили аутентичные, но дубовые диагональные покрышки ИД-195.

Для спокойной крейсерской езды "Волге" очень не хватает пятой передачи, поэтому любая поездка «до булочной» напоминает штурм рекорда круга на латвийской трассе Бикерниеки.

На табличке «Дзинтары» на выставке значились гордые 200 километров в час "максималки", но перспектива разогнаться вечером в пятницу до этой скорости на куске железа из семидесятых кажется не очень привлекательной. Как для меня, так и для дорожных рабочих, которым потом придется соскабливать со знака ограничения скорости мою селезенку.

Впрочем, Александр рассказывал, что набирал на этой машине 150 километров в час – и до сих пор жив, а держать "Волгу" в узде на ста оказывается не сложнее, чем управляться с домашним тостером. Кажется, вот сейчас, на волнах и колее, "Волга" начнет рыскать и скакать, как картофелина по батуту, а я буду молиться Всевышнему, пытаясь удержаться за руль, но «Дзинтара» остается удивительно устойчивой и стабильной даже на плохом асфальте.

Смущают только тормоза, которые, судя по реакциям автомобиля, связаны с педалью лишь на ментальном уровне. Да и процесс нажатия самой педали по усилию и информативности напоминает тыканье палкой в компостную яму.

На заправке мое место занимает Влад, а я пересаживаюсь в машину сопровождения, роль которой исполняет тестовый Range Rover Sport Supercharged. После "Волги" это чудо британского автопрома выглядит памятником избыточности и гедонизма. Кажется, что в атмосфере окружающей со всех сторон кожи, метала, дерева и пластика в салоне не хватает лишь мраморного фонтана с морской раковиной и двумя Купидонами. Странное чувство: считанные минуты назад я тоже ехал за рулем из точки А в точку Б на куске железа с колесами, но получал ничуть не меньше удовольствия.

Кузов «Дзинтары» привлекает внимание соседей по потоку и романтично отражает уличные огни, а звук прямотока снаружи напоминает идущий на взлет истребитель Второй мировой – в этом они бы составили неплохую партию с Jaguar F-Type. Несмотря на поздний час, в центре города полно машин, а значит у Влада появляется новая проблема: в "Волге" не только плохой обзор, но и отсутствуют лампочки в указателях поворота.

Приходится вспоминать знаки ручной сигнализации: чтобы повернуть направо, Влад поднимает из окна руку вверх, и на следующей остановке мы спорим, что это значит.

Сейчас, глядя в правила дорожного движения, я знаю точно – это торможение! Но кто бы нам сказал раньше, что этот скучный абзац из ПДД может когда-нибудь пригодиться? Кажется, пока не поздно, стоит повторить правила буксировки мотоцикла с коляской...

На очередном светофоре с нашей процессией равняется набитая людьми Daewoo Nexia, и ее пассажир что-то отчаянно кричит. Из-за недовольно пульсирующего на холостых оборотах мотора Влад ничего не слышит, и незнакомцу приходится повторить просьбу несколько раз: «Газани!». Улицу Охотный ряд сотрясает глубокий хрип, но прохожие даже не оборачиваются – мало ли по городу ездит «тазов» с ведром вместо глушителя и надписью «Хулиган»?

Последний отрезок пути до ГУМа предстоит преодолеть мне, и я уже привычным движением сползаю в ковш, пристегиваюсь, откидываю предохранитель над зажиганием, щелкаю тумблером, но лампочка над кнопкой стартера уже не горит – кажется, "Волга" умерла!

Все дальнейшие попытки повторить процедуру старта не оканчиваются успехом, и я уже отлично представляю, как набираю телефон спящего Александра и голосом полного кретина говорю, что его машина находится черт знает где, и я даже не знаю, что с ней произошло.

Но глаза боятся, а руки делают: оказывается, проблема в люфте тумблера зажигания – пропал контакт. Очень кстати сама панель с тремя тумблерами привинчена к передней панели двумя брутальными советскими винтами, но пальцами открутить их не удается, а в голом салоне «Дзинтары» лежит только серый чехол для кузова и пухлая папка с документами.

Готовлюсь бегать по улице с бешеным взглядом и просить у редких прохожих людей отвертку, но Влад, как Амаяк Акопян, находит в кармане обычный металлический рубль, который подходит идеально.

Отвинчиваю панель, панически дергаю переключатель и провода, пока после очередного бессмысленного пассажа над стартером не вспыхивает спасительный огонек – есть контакт! «Дзинтара» просыпается с пол-оборота, но мелькнувшая перспектива поломки напоминает о лежащей на нас ответственности и вызывает желание побыстрее вернуть машину в целости и сохранности, пока не произошло что-нибудь еще.

Спустя двадцать минут мы заруливаем в Ветошный переулок и видим, как из дверей ГУМа торчат задние фонари микроавтобуса "Старт", хорошо известного по финальной сцене фильма "Кавказская пленница". Теперь я донесу "Волгу" до экспозиции на руках, даже если сейчас ее двигатель и коробка передач вывалятся на проезжую часть.

Дежурящий на монтаже выставки Иван Падерин из Gorkyclassic запрыгивает за руль "Старта", и мы заталкиваем его внутрь. Некоторые экспонаты, вроде розового, как молочный поросеночек "Запорожца", уже на своих местах, а внутри пустого здания – непривычная тишина. Только где-то вверху гудят кондиционеры, продолжая ночью охлаждать огромное помещение. Создается ощущение таинства, будто стоишь ночью на опустевшей театральной сцене. И на этой «сцене» не хватает еще одного актера.

"Волга" должна заехать в ГУМ своим ходом, и Иван доверяет это сделать нам. Остается вновь нащупать контакт зажигания, и «Дзинтара», огрызнувшись, запрыгивает на бордюр, проезжая мимо заблокированных электронных дверей, которые обычно раскрываются перед посетителями.

Оказывается, ездить на машине внутри магазина куда вольготнее, чем по какой-нибудь провинциальной дороге в Италии, где между тобой и встречным трактором остается пространства не больше пачки сигарет.

Одетые по последней моде манекены провожают "Волгу" пустыми взглядами, а витрины дорогущих магазинов, на которые приходят посмотреть туристы, резонируют в такт выпускной системе.

Благополучно миновав аляповатое пластиковое дерево со скамейкой, я поворачиваю на первую линию ГУМа и упираюсь в театральный киоск с огромным плакатом Кузьмина. Приехали. Остается только щелкнуть тумблером зажигания, и пламенный мотор издает последний вздох.

«Дзинтара» останется здесь до конца выставки Gorkyclassic-2014, которая закрывается 21 сентября. Уже на следующей день с ней будут фотографироваться девушки, к ней будут тянуть руки розовощекие карапузы, а какой-нибудь прохожий обязательно спросит у стоящего рядом охранника: «А сколько она вваливает?».

Совесть и уважение к летам нашей новой знакомой так и не позволили ответить на этот вопрос, так что пусть он остается риторическим. Ведь конкретно эта ГАЗ-24 Dzintara Volga создавалась Александром и Иваном не как гоночный болид, а как шоу-кар, рядом с которым начинает чаще биться сердце и вспоминаются романтические страницы советской автомобильной истории. Красная "Дзинтара", по замыслу создателей Gorkyclassic, должна «заразить новые поколения энергией творцов славных лет, хранящейся в металле классических горьковских автомобилей». И мне кажется, у нее получилось.